Слава Божья.
Nov. 19th, 2013 17:02![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
firecutter
Как-то давно обещал сформулировать своё credo, и даже выделил в журнале соответствующую метку. Думаю, надо наконец исполнить обещание и начать её заполнять. Правда, пока не решил, стоит ли вывешивать эти записки на всеобщее обозрение, или же во friends-only, дабы не набегали тролли, для которых подобные убеждения по каким-либо причинам несовместимы с той доктриной, которую исповедуют они. Посмотрим, что покажет жизнь.
Всё написанное ниже ужасно ненаучно и ни в коем случае не претендует ни на проповедь, ни, тем более, на истину в последней инстанции. Это лишь плоды моих размышлений о Боге и вере, ну и отчасти о себе и окружающем меня мире. Годны они разве что для того, чтобы впоследствии вставить их в какое-нибудь художественное произведение в качестве сна второстепенного героя. Однако я позволяю себе использовать местоимение «мы», потому что уверен, что я не единственный из живых, кто приходит к таким выводам.
Какие ассоциации возникают у нас, когда мы слышим слова «Божья слава»? Что значит воздать славу Богу? Что имел в виду Иисус Христос, когда говорил «не принимаю славы от человеков» (Ин. 5:41), а что — Ап.Павел, написавший «все лишены славы Божьей» (Рим. 3:23)?
Прежде всего — безусловное величие, несравненная чистота, превосходная степень всех достоинств. С другой стороны эти безусловные качества так же безусловно неотъемлемы, однако в Ис. 48:11 читаем: «Ради Себя, ради Себя Самого делаю это, — ибо какое было бы нарекание [на имя Мое]! славы Моей не дам иному.» Считается, что Бог чрезвычайно ревнив к похвале и почестям. И вообще весь мир создан для того, чтобы Он мог безостановочно слышать хвалу Себе со всех сторон этого мира, т.е прославление.
В принципе такое представление о Боге не противоречит тексту Писания. Бог предписывает человеку поклонение и жертвоприношение и карает за несоблюдение предписаний. И задачей человека становится пройти по жизни с чистым сердцем и выполнив все правила. Шаг вправо, шаг влево — грех. Я не буду исследовать жизни героев веры, чтобы доказать, что такое представление о Боге и Его Славе не соответствует действительности, а обращусь к книге Бытие и к окружающему миру.
Прежде всего обращу внимание на могущество и мудрость Бога — два неотделимые друг от друга качества, ибо могущество без мудрости разрушительно, а мудрость без могущества непродуктивна. Бог создал мир в шесть дней. Наверное Он мог бы сделать это в один миг, но было затрачено некоторое время. Я полагаю, время требовалось именно как составляющая физического мира, ибо фактом сотворения история не окончилась и, мало того, мы видим, что многое творится и по сей день: возникают и гаснут звёзды, меняются земные ландшафты. Я бы сказал, время — один из законов физического мира, наряду с пространством и гравитацией, взаимосвязанное с ними и порождающее этой связью частные законы природы. Это определение, конечно, не научное, а поэтическое, но мне кажется, что наука и поэзия не обязательно должны друг другу противоречить. Просто они рассматривают одни и те же вещи с разных сторон. Так вот я о могуществе и мудрости. Могущество Бога проявляется в том, что Он создал мир, масштабов которого мы себе не можем представить. А мудрость — в том, что мир создан в соответствии с некими законами, следовательно он вполне познаваем и даже в какой-то мере предсказуем, из чего можно вывести, что ни характер Бога, ни Его желания в общем-то от нас не скрыты (что буквально и говорит Ап.Павел в Рим. 1:20). По изделию можно судить о его авторе, а по направлению и скорости движения — о цели движения. Конечно, можно всё отдать на волю случая и хаоса, но мне кажется, что достаточно взглянуть на таблицу Менделеева, чтобы убедиться в строгой, сложной и разумной упорядоченности мира. Она служит косвенным доказательством того, что мир есть не некий самоорганизующийся хаос, а скорее распадающийся порядок. Порядок же вряд ли может возникнуть сам по себе.
Далее: если рассматривать сотворение мира вне контекста, как самостоятельный предмет, то время ему, безусловно не нужно. Однако поэтапность нужна не только материи. Если есть Бог, и Он могуществен и мудр, то очевидно, что у акта сотворения мира есть некая определённая цель, и в данном случае именно она определяет ход событий. Если цель — получить порцию хвалы, то поэтапность смысла не имеет, наоборот мгновенность выглядела бы куда более веским доказательством величия. Как в глазах фарисеев доказательством божественности Иисуса Христа было бы сошествие с креста. Очевидно, что такую славу Бог не приемлет. Значит, дело не в факте сотворения и не в величине творения. И попутно отмечу, что могущество и мудрость, с которых я начинал рассуждение, определяются, опять же, не масштабностью дел, а постольку, поскольку они неотъемлемы от Бога, а в творении они лишь проявляются, как характер художника проявляется в его картинах. Поэтому наши славословия это лишь оценки Его характера с нашей точки зрения. Но об этом чуть дальше.
Пять дней творения не прошли даром. Но нас более всего интересует шестой день.
«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.» (Быт.1:26-28) Образ и подобие. Что они означают? Мне приходилось слышать мнение, что человек изначально был подобен Богу (раз по подобию), а потом это подобие утратил в результате грехопадения. Или человек создан, как образ Божий, но грехопадением утратил образ. Основываются эти выводы скорее всего на словах того же А.Павла: «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Однако слово «лишены» не обязательно должно означать, что имели раньше, «до согрешения»: я могу сказать о себе, что не могу летать, потому что лишён крыльев, но я ведь их и не имел изначально. Так и человек не имел изначально славы Божьей, а имел лишь некоторое сходство дизайна: слова «по образу и подобию» означают лишь, что творя человека, Бог брал за образец Самого Себя, Свои свойства. И мы их в себе обнаруживаем: человек способен к творчеству и преобразованию мира, в человеке есть понятие добра, в конце концов есть интеллект — всё это тени свойств Бога: тех же могущества и мудрости. И даже то, что Господь лично вдохнул в человека дыхание жизни, в то время, как животных «да произведёт земля» (Быт. 1:24), никак не говорит о том, что Бог сообщил человеку Свою славу. Значит, здесь речь идёт о чём-то другом.
Так в чём же слава Божья? Первый аспект мы выяснили: есть нечто неотъемлемое от Бога, что мы называем Его славой: его величие, могущество, мудрость, чистота и проч. Ещё есть слава, как внешняя характеристика: мы воздаём Ему хвалу, ибо Он создал наш мир и нас самих, и без Него нас бы не было (если, конечно, можно так выразиться). И есть третий аспект славы, который обычно не рассматривается, тем не менее он весьма любопытен. А он — в предназначении человека. Как я уже говорил выше, мир был сотворён с определённой целью. Цель эта видна в Быт. 1:28: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.» Вполне можно предположить, что мир был создан для человека. Созданного по образу и подобию Творца. Высшее же мастерство любого творца — создать подобного себе и достойного себя. Вспомним Пигмалиона и Галатею, Франкенштейна и его чудовище, да хотя бы профессора Преображенского и Шарикова — ведь это вековечная мечта человека. Может быть не самая великая, но довольно масштабная: человек таки научился создавать «по своему образу и подобию» роботов и искусственный интеллект. У человека, конечно, есть и практические цели: он хочет найти себе замену в труде, который рассматривает как проклятие в соответствии с Быт. 3:17. Но есть и психологический момент: человек не видит никого выше себя, поэтому за образ любого изделия берёт себя. Поэтому я могу предположить, что Бог задал Себе такую же творческую задачу. И это предположение не лишено оснований. От «Я сказал: вы боги» (Пс. 81:6) и до «Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Иоан. 3:2), от «по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26) и до «... будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Матф. 5:48) Библия вполне ясно указывает на истинное предназначение человека.
Иными словами, третий аспект славы Божьей (и я думаю, наиболее важный для нас) — сам человек, как творение, которое Бог задумал воспитать и усыновить, как равного Себе. Глядя на себя в зеркало, могу засвидетельствовать — эта задача не кажется мне выполнимой (хотя, возможно, я единственный безнадёжный человек на земле). И тут становятся понятны некоторые вещи, о которые запинаются разные христианские течения-учения. Например уже упоминавшееся мною учение о «заслугах». Бог не имеет никаких заслуг, Он самоценен и самодостаточен. И от нас, соответственно, требуется не деятельность, доказывающая наши притязания на то, чтобы быть добрыми, а достоинство, позволяющее нам делать добро. Подобно тому, как Христос шёл на крест не для того, чтобы стяжать славу, а потому что никого более славного для креста в мире не существует.
Далее следует сказать о «таинствах». Возьмём причастие. Это не просто воспоминание о том, что Он пострадал за нас, и не просто соединение с ним плотью. Это символ стремления к тождественности. Опять же не по делам, которыми мы по-человечески ничего достичь не можем, ибо малосильны и не можем предугадать последствий, а по естеству. Оно (естество спасённого) не наше, оно Божье, но Он делится им с нами, и наше дело — вкушать, размышляя не о механизмах воздействия, а о его целях.
Наконец — недостижимость цели, поставленной Богом перед человеком. Многие считают, что Он так высоко поднял планку, чтобы иметь формальный повод для осуждения. Но по факту ведь не только формальный повод, но и сам суд не нужен: человек и без того неспособен находиться в непосредственном присутствии Божьем (например Исх. 20:19). Значит и суд Божий это не совсем то, что мы себе представляем, читая Библию буквально, анализируя только текст, но не замечая его образности и поэтической символики. А для того, чтобы понять важность суда, необходимо разрешить один из главных христианских парадоксов: противоречие между Божьей справедливостью, требующей наказания за грех, и Божьей любовью, которая хочет проявить милость к человеку. И якобы жертва Христа понадобилась для того, чтобы снять это противоречие: вот так Бог нашёл способ обойти хитрую уловку сатаны. На самом же деле, я думаю, противоречие это надуманное. Потому что создавал Бог мир «хорошо весьма» с любовью и премудростью (а это значит, что для Него уж точно не должно быть никаких загадок и препятствий), причём с любовью к человеку, призванному быть владельцем этого мира. А значит — справедливость понятие не самостоятельное, а одна из функций любви. Даже в человеческом ограниченном понимании справедливо попытаться спасти результат своего труда, в который, тем более, вложена частичка своей души (дыхания), если этот труд каким-либо образом оказался испорчен. Не логично ли в таком случае предположить, что для Бога справедливо проявить именно милость к грешнику, а не отправить его в ад? А проявление милости — избавление от греха, излечение от него. А поскольку грех имеет свойство самой коварной болезни — раковой опухоли, быстро наполняющей собою всё существо, то и способы лечения здесь предлагаются радикальные: прививка новой природы, которая должна развиваться по мере отмирания старой. Таким образом недостижимые цели, которые Бог ставит перед человеком — это нечто вроде восстановительной терапии после операции, проведённой на кресте. А если человек отказался от операции — для него эти требования действительно становятся бессмысленными и даже издевательскими: что ни делай, всё равно в результате умрёшь. Таким образом суд Божий, как восстановление справедливости есть именно проявление милости к человеку. Да собственно вся Библия об этом: Бог взывает к человеку для того, чтобы тот оглянулся и согласился быть помилованным.
Человек быть помилованным не соглашается. Помилование — это ведь всё равно откуда-то сверху, с престола, оно унизительно, потому что хоть и уничтожает вину, но не уничтожает зависимости от суда. А человеку хочется быть именно неподсудным. В идеале ещё и Бог на посылках (обещал же, что исполнит всё, что ни попросим — должен исполнить, раз в Нём нет измены!). Это, кстати, большой соблазн для многих христиан, считающих, что прочтя Библию несколько раз со словарём, они познали Бога в полноте и имеют право требовать исполнения обетований и судить других (любимая цитата таких: «ты заблуждаешься, не зная ни Писания, ни силы Божьей» (Матф. 22:29), и не важно, что в оригинале у неё вполне определённый контекст). В этом же и соблазн для неверующих, которые видят в таких христианах самодовольство и гордыню (а эти качества и в миру не приветствуются). Однако именно неподсудность со стороны Бога и делает человека уязвимым: его начинает судить окружающий мир, и судить жестоко. Да, при определённой крепкости воли человека мир способен прогнуться под него, но начиная с некоторого момента человек становится слаб, ибо смертен и несамодостаточен. Хорошо, если хотя бы в такой момент приходит осознание, что суд Божий человеку необходим, ибо только он один и есть — шанс на оправдание и продолжение жизни. Но начало суда — на кресте, а это гордому человеку противно. Потому и сказано: «неверующий уже осуждён» (Ин. 3:18)
Я думаю, стои уже вернуться к вопросам, которые я задавал в начале.
Что есть слава Божья? Это и по природе присущие Ему и неотъемлемые свойства и достоинство, то, что отражено в именах, которые мы пишем в прописной буквы, ибо они в данном случае собственные: Творец, Чудный, Мудрый, Советник, Отец, Спаситель, Искупитель, Заступник и т.д.
Это и сами эти имена, которыми мы называем Его, и наше восхищение Его благодатью. Но это и Его действие относительно нас самих, и даже в какой-то мере — мы сами, которых Он задумал из ничтожества, из праха, поднять до Самого Себя. Впрочем, «задумал» — неточное слово, потому что замысла мы не знаем, а исполнение — видим.
Что значит «воздать славу Богу»? Петь на площадях и призывать людей к покаянию, рассказывая им Евангелие — да, безусловно. Но это лишь видимая деятельность, к которой способен и невозрождённый человек, потому что знание доктрины и умиление её стройностью и красотой ещё ничего не значит, как знание женщины и восхижение её красотой ещё не означает любви к ней. Воздаяние славы — весьма сложный комплекс, основанный на той самой любви. Воздаяние — неточное слово, ибо ещё в 115 псалме сказано весьма справедливо: «3 Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? 4 Чашу спасения прииму и имя Господне призову. 5 Обеты мои воздам Господу пред всем народом Его. 6 Дорога в очах Господних смерть святых Его!» Воздаяние Богу — это в конечном счёте принятие судьбы от Него: чаша спасения и потом смерть. В конце концов, воздаяние славы — следование за Ним и совершение тех дел, что совершал Он — дел, направленных на спасение и защиту людей от смерти во грехе. Явление в себе — Его. Если надо — до смерти.
Почему Христос «не принимает славы от человеков» (Ин. 5:41)? Здесь, конечно, нужно исходить из контекста всей речи, но в общем ясно и так: человеческие славословия недорого стоят, ибо исходят из того же места, откуда и... в общем, из сердца лукавого. Продолжение фразы звучит так: «но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу». Славу можно воздавать только из любви, но никак не по обязанности. Не любишь Бога — не сможешь Его прославить, как ни старайся, потому что это уже будут те самые «дела закона», никак не простирающиеся дальше земли. Поэтому Христос славы и не принимает: потому что на самом деле Его они не славят, а славят себя самих. Хотя чего тут славить? Разве что-то в человеке ему самому принадлежит? Иллюзия! Христос же требует реальности. В реальности же слава Божья всегда при Нём, а мы лишь можем её принять или не принять.
На этом, пожалуй, закончу краткий обзор славы. Если у кого-то будут замечания и предложения — рассмотрю.
Всё написанное ниже ужасно ненаучно и ни в коем случае не претендует ни на проповедь, ни, тем более, на истину в последней инстанции. Это лишь плоды моих размышлений о Боге и вере, ну и отчасти о себе и окружающем меня мире. Годны они разве что для того, чтобы впоследствии вставить их в какое-нибудь художественное произведение в качестве сна второстепенного героя. Однако я позволяю себе использовать местоимение «мы», потому что уверен, что я не единственный из живых, кто приходит к таким выводам.
Какие ассоциации возникают у нас, когда мы слышим слова «Божья слава»? Что значит воздать славу Богу? Что имел в виду Иисус Христос, когда говорил «не принимаю славы от человеков» (Ин. 5:41), а что — Ап.Павел, написавший «все лишены славы Божьей» (Рим. 3:23)?
Прежде всего — безусловное величие, несравненная чистота, превосходная степень всех достоинств. С другой стороны эти безусловные качества так же безусловно неотъемлемы, однако в Ис. 48:11 читаем: «Ради Себя, ради Себя Самого делаю это, — ибо какое было бы нарекание [на имя Мое]! славы Моей не дам иному.» Считается, что Бог чрезвычайно ревнив к похвале и почестям. И вообще весь мир создан для того, чтобы Он мог безостановочно слышать хвалу Себе со всех сторон этого мира, т.е прославление.
В принципе такое представление о Боге не противоречит тексту Писания. Бог предписывает человеку поклонение и жертвоприношение и карает за несоблюдение предписаний. И задачей человека становится пройти по жизни с чистым сердцем и выполнив все правила. Шаг вправо, шаг влево — грех. Я не буду исследовать жизни героев веры, чтобы доказать, что такое представление о Боге и Его Славе не соответствует действительности, а обращусь к книге Бытие и к окружающему миру.
Прежде всего обращу внимание на могущество и мудрость Бога — два неотделимые друг от друга качества, ибо могущество без мудрости разрушительно, а мудрость без могущества непродуктивна. Бог создал мир в шесть дней. Наверное Он мог бы сделать это в один миг, но было затрачено некоторое время. Я полагаю, время требовалось именно как составляющая физического мира, ибо фактом сотворения история не окончилась и, мало того, мы видим, что многое творится и по сей день: возникают и гаснут звёзды, меняются земные ландшафты. Я бы сказал, время — один из законов физического мира, наряду с пространством и гравитацией, взаимосвязанное с ними и порождающее этой связью частные законы природы. Это определение, конечно, не научное, а поэтическое, но мне кажется, что наука и поэзия не обязательно должны друг другу противоречить. Просто они рассматривают одни и те же вещи с разных сторон. Так вот я о могуществе и мудрости. Могущество Бога проявляется в том, что Он создал мир, масштабов которого мы себе не можем представить. А мудрость — в том, что мир создан в соответствии с некими законами, следовательно он вполне познаваем и даже в какой-то мере предсказуем, из чего можно вывести, что ни характер Бога, ни Его желания в общем-то от нас не скрыты (что буквально и говорит Ап.Павел в Рим. 1:20). По изделию можно судить о его авторе, а по направлению и скорости движения — о цели движения. Конечно, можно всё отдать на волю случая и хаоса, но мне кажется, что достаточно взглянуть на таблицу Менделеева, чтобы убедиться в строгой, сложной и разумной упорядоченности мира. Она служит косвенным доказательством того, что мир есть не некий самоорганизующийся хаос, а скорее распадающийся порядок. Порядок же вряд ли может возникнуть сам по себе.
Далее: если рассматривать сотворение мира вне контекста, как самостоятельный предмет, то время ему, безусловно не нужно. Однако поэтапность нужна не только материи. Если есть Бог, и Он могуществен и мудр, то очевидно, что у акта сотворения мира есть некая определённая цель, и в данном случае именно она определяет ход событий. Если цель — получить порцию хвалы, то поэтапность смысла не имеет, наоборот мгновенность выглядела бы куда более веским доказательством величия. Как в глазах фарисеев доказательством божественности Иисуса Христа было бы сошествие с креста. Очевидно, что такую славу Бог не приемлет. Значит, дело не в факте сотворения и не в величине творения. И попутно отмечу, что могущество и мудрость, с которых я начинал рассуждение, определяются, опять же, не масштабностью дел, а постольку, поскольку они неотъемлемы от Бога, а в творении они лишь проявляются, как характер художника проявляется в его картинах. Поэтому наши славословия это лишь оценки Его характера с нашей точки зрения. Но об этом чуть дальше.
Пять дней творения не прошли даром. Но нас более всего интересует шестой день.
«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.» (Быт.1:26-28) Образ и подобие. Что они означают? Мне приходилось слышать мнение, что человек изначально был подобен Богу (раз по подобию), а потом это подобие утратил в результате грехопадения. Или человек создан, как образ Божий, но грехопадением утратил образ. Основываются эти выводы скорее всего на словах того же А.Павла: «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Однако слово «лишены» не обязательно должно означать, что имели раньше, «до согрешения»: я могу сказать о себе, что не могу летать, потому что лишён крыльев, но я ведь их и не имел изначально. Так и человек не имел изначально славы Божьей, а имел лишь некоторое сходство дизайна: слова «по образу и подобию» означают лишь, что творя человека, Бог брал за образец Самого Себя, Свои свойства. И мы их в себе обнаруживаем: человек способен к творчеству и преобразованию мира, в человеке есть понятие добра, в конце концов есть интеллект — всё это тени свойств Бога: тех же могущества и мудрости. И даже то, что Господь лично вдохнул в человека дыхание жизни, в то время, как животных «да произведёт земля» (Быт. 1:24), никак не говорит о том, что Бог сообщил человеку Свою славу. Значит, здесь речь идёт о чём-то другом.
Так в чём же слава Божья? Первый аспект мы выяснили: есть нечто неотъемлемое от Бога, что мы называем Его славой: его величие, могущество, мудрость, чистота и проч. Ещё есть слава, как внешняя характеристика: мы воздаём Ему хвалу, ибо Он создал наш мир и нас самих, и без Него нас бы не было (если, конечно, можно так выразиться). И есть третий аспект славы, который обычно не рассматривается, тем не менее он весьма любопытен. А он — в предназначении человека. Как я уже говорил выше, мир был сотворён с определённой целью. Цель эта видна в Быт. 1:28: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.» Вполне можно предположить, что мир был создан для человека. Созданного по образу и подобию Творца. Высшее же мастерство любого творца — создать подобного себе и достойного себя. Вспомним Пигмалиона и Галатею, Франкенштейна и его чудовище, да хотя бы профессора Преображенского и Шарикова — ведь это вековечная мечта человека. Может быть не самая великая, но довольно масштабная: человек таки научился создавать «по своему образу и подобию» роботов и искусственный интеллект. У человека, конечно, есть и практические цели: он хочет найти себе замену в труде, который рассматривает как проклятие в соответствии с Быт. 3:17. Но есть и психологический момент: человек не видит никого выше себя, поэтому за образ любого изделия берёт себя. Поэтому я могу предположить, что Бог задал Себе такую же творческую задачу. И это предположение не лишено оснований. От «Я сказал: вы боги» (Пс. 81:6) и до «Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Иоан. 3:2), от «по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26) и до «... будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Матф. 5:48) Библия вполне ясно указывает на истинное предназначение человека.
Иными словами, третий аспект славы Божьей (и я думаю, наиболее важный для нас) — сам человек, как творение, которое Бог задумал воспитать и усыновить, как равного Себе. Глядя на себя в зеркало, могу засвидетельствовать — эта задача не кажется мне выполнимой (хотя, возможно, я единственный безнадёжный человек на земле). И тут становятся понятны некоторые вещи, о которые запинаются разные христианские течения-учения. Например уже упоминавшееся мною учение о «заслугах». Бог не имеет никаких заслуг, Он самоценен и самодостаточен. И от нас, соответственно, требуется не деятельность, доказывающая наши притязания на то, чтобы быть добрыми, а достоинство, позволяющее нам делать добро. Подобно тому, как Христос шёл на крест не для того, чтобы стяжать славу, а потому что никого более славного для креста в мире не существует.
Далее следует сказать о «таинствах». Возьмём причастие. Это не просто воспоминание о том, что Он пострадал за нас, и не просто соединение с ним плотью. Это символ стремления к тождественности. Опять же не по делам, которыми мы по-человечески ничего достичь не можем, ибо малосильны и не можем предугадать последствий, а по естеству. Оно (естество спасённого) не наше, оно Божье, но Он делится им с нами, и наше дело — вкушать, размышляя не о механизмах воздействия, а о его целях.
Наконец — недостижимость цели, поставленной Богом перед человеком. Многие считают, что Он так высоко поднял планку, чтобы иметь формальный повод для осуждения. Но по факту ведь не только формальный повод, но и сам суд не нужен: человек и без того неспособен находиться в непосредственном присутствии Божьем (например Исх. 20:19). Значит и суд Божий это не совсем то, что мы себе представляем, читая Библию буквально, анализируя только текст, но не замечая его образности и поэтической символики. А для того, чтобы понять важность суда, необходимо разрешить один из главных христианских парадоксов: противоречие между Божьей справедливостью, требующей наказания за грех, и Божьей любовью, которая хочет проявить милость к человеку. И якобы жертва Христа понадобилась для того, чтобы снять это противоречие: вот так Бог нашёл способ обойти хитрую уловку сатаны. На самом же деле, я думаю, противоречие это надуманное. Потому что создавал Бог мир «хорошо весьма» с любовью и премудростью (а это значит, что для Него уж точно не должно быть никаких загадок и препятствий), причём с любовью к человеку, призванному быть владельцем этого мира. А значит — справедливость понятие не самостоятельное, а одна из функций любви. Даже в человеческом ограниченном понимании справедливо попытаться спасти результат своего труда, в который, тем более, вложена частичка своей души (дыхания), если этот труд каким-либо образом оказался испорчен. Не логично ли в таком случае предположить, что для Бога справедливо проявить именно милость к грешнику, а не отправить его в ад? А проявление милости — избавление от греха, излечение от него. А поскольку грех имеет свойство самой коварной болезни — раковой опухоли, быстро наполняющей собою всё существо, то и способы лечения здесь предлагаются радикальные: прививка новой природы, которая должна развиваться по мере отмирания старой. Таким образом недостижимые цели, которые Бог ставит перед человеком — это нечто вроде восстановительной терапии после операции, проведённой на кресте. А если человек отказался от операции — для него эти требования действительно становятся бессмысленными и даже издевательскими: что ни делай, всё равно в результате умрёшь. Таким образом суд Божий, как восстановление справедливости есть именно проявление милости к человеку. Да собственно вся Библия об этом: Бог взывает к человеку для того, чтобы тот оглянулся и согласился быть помилованным.
Человек быть помилованным не соглашается. Помилование — это ведь всё равно откуда-то сверху, с престола, оно унизительно, потому что хоть и уничтожает вину, но не уничтожает зависимости от суда. А человеку хочется быть именно неподсудным. В идеале ещё и Бог на посылках (обещал же, что исполнит всё, что ни попросим — должен исполнить, раз в Нём нет измены!). Это, кстати, большой соблазн для многих христиан, считающих, что прочтя Библию несколько раз со словарём, они познали Бога в полноте и имеют право требовать исполнения обетований и судить других (любимая цитата таких: «ты заблуждаешься, не зная ни Писания, ни силы Божьей» (Матф. 22:29), и не важно, что в оригинале у неё вполне определённый контекст). В этом же и соблазн для неверующих, которые видят в таких христианах самодовольство и гордыню (а эти качества и в миру не приветствуются). Однако именно неподсудность со стороны Бога и делает человека уязвимым: его начинает судить окружающий мир, и судить жестоко. Да, при определённой крепкости воли человека мир способен прогнуться под него, но начиная с некоторого момента человек становится слаб, ибо смертен и несамодостаточен. Хорошо, если хотя бы в такой момент приходит осознание, что суд Божий человеку необходим, ибо только он один и есть — шанс на оправдание и продолжение жизни. Но начало суда — на кресте, а это гордому человеку противно. Потому и сказано: «неверующий уже осуждён» (Ин. 3:18)
Я думаю, стои уже вернуться к вопросам, которые я задавал в начале.
Что есть слава Божья? Это и по природе присущие Ему и неотъемлемые свойства и достоинство, то, что отражено в именах, которые мы пишем в прописной буквы, ибо они в данном случае собственные: Творец, Чудный, Мудрый, Советник, Отец, Спаситель, Искупитель, Заступник и т.д.
Это и сами эти имена, которыми мы называем Его, и наше восхищение Его благодатью. Но это и Его действие относительно нас самих, и даже в какой-то мере — мы сами, которых Он задумал из ничтожества, из праха, поднять до Самого Себя. Впрочем, «задумал» — неточное слово, потому что замысла мы не знаем, а исполнение — видим.
Что значит «воздать славу Богу»? Петь на площадях и призывать людей к покаянию, рассказывая им Евангелие — да, безусловно. Но это лишь видимая деятельность, к которой способен и невозрождённый человек, потому что знание доктрины и умиление её стройностью и красотой ещё ничего не значит, как знание женщины и восхижение её красотой ещё не означает любви к ней. Воздаяние славы — весьма сложный комплекс, основанный на той самой любви. Воздаяние — неточное слово, ибо ещё в 115 псалме сказано весьма справедливо: «3 Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? 4 Чашу спасения прииму и имя Господне призову. 5 Обеты мои воздам Господу пред всем народом Его. 6 Дорога в очах Господних смерть святых Его!» Воздаяние Богу — это в конечном счёте принятие судьбы от Него: чаша спасения и потом смерть. В конце концов, воздаяние славы — следование за Ним и совершение тех дел, что совершал Он — дел, направленных на спасение и защиту людей от смерти во грехе. Явление в себе — Его. Если надо — до смерти.
Почему Христос «не принимает славы от человеков» (Ин. 5:41)? Здесь, конечно, нужно исходить из контекста всей речи, но в общем ясно и так: человеческие славословия недорого стоят, ибо исходят из того же места, откуда и... в общем, из сердца лукавого. Продолжение фразы звучит так: «но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу». Славу можно воздавать только из любви, но никак не по обязанности. Не любишь Бога — не сможешь Его прославить, как ни старайся, потому что это уже будут те самые «дела закона», никак не простирающиеся дальше земли. Поэтому Христос славы и не принимает: потому что на самом деле Его они не славят, а славят себя самих. Хотя чего тут славить? Разве что-то в человеке ему самому принадлежит? Иллюзия! Христос же требует реальности. В реальности же слава Божья всегда при Нём, а мы лишь можем её принять или не принять.
На этом, пожалуй, закончу краткий обзор славы. Если у кого-то будут замечания и предложения — рассмотрю.
