![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
firecutterОгромная благодарность всем, кто откликнулся на предыдущий пост.
Естественно, опрос был устроен не просто так, а с целью сгенерировать очередную банальность. И не ради того, чтобы показать одним, что они неправы, а другим, что ошибаются, но с целью уяснить в том числе кое-что для себя.
На самом деле я собирался говорить вовсе не о радости. Я хотел рассмотреть страдания, разочарования, несбывшиеся мечты, всё то, что нам неприятно и чего мы стараемся по жизни избегать, а встретив, долго (иногда всю жизнь) не можем примириться и ропщем. Какое это имеет отношение к радости? Ну, скажем так, это её оборотная сторона. Реверс. И не только. В чём, собственно, и хочу разобраться. И вы мне очень в этом помогли, собрав самые разнообразные формулировки — портреты радости, сложив которые, можно составить некую общую картину.
Впрочем, начну всё же с радости. Что же это такое? И чем так особенна радость во Христе? У меня есть дурная привычка иногда лазить по чужим блогам, так в одном месте встретил такое примерно проявление: «На сегодняшнем богослужении Христос был особенно прекрасен!» Прямо-таки душка, захотелось продолжить... Потом подумал, что дело не в том, что человек не знает, что Христос во все времена Один и Тот же. Наверняка знает. Дело в ощущениях. По жизни я вообще слегка деревянный, но эйфорию в принципе представить себе могу. И допускаю, что при общении с Богом она возможна. Не её ли испытали апостолы на Горе Преображения? В тот момент Христос действительно был прекрасен, как никогда — реальность, данная в ощущении, как учит материалистическая философия. Впрочем, Гора Преображения — весьма специфическое место. Вы не находите? Я нахожу. Специфичность её в том, что там были не все апостолы, а лишь трое, и только один раз в жизни. Мы этого почему-то не учитываем и норовим взлезть туда всей дивизией и устроить-таки сабантуй.
В одном из комментариев было верно подмечено внешнее сходство радости в Господе и эйфории от воздействия неких химических веществ. Это один из серьёзнейших аргументов против протестантских реабилитационных центров у атеистов и «сектопатологов». И те и другие считают, что наркотик физический в данном случае заменяется наркотиком духовным. Противопоставить в данном случае нечего. Для атеиста и наркоман, и христианин — оба всего лишь разновидности фриков и маргиналов.
Однако на деле различий больше, чем сходств. И даже не различий, а прямых противопоставлений.
Главное противопоставление — источники ощущения. Я склонен считать, что в обоих случаях они всё-таки внешние, в том смысле, что не присущие самому человеку. Но в случае химическом посыл идёт от плоти к духу. А в случае религиозном — наоборот. Впрочем, религии бывают разные. Но как бы то ни было, наркотики и алкоголь делают организм человека неподвластным его духу, а религия наоборот делает тело орудием духа.
Пока мы рассматриваем религию в общем смысле. Но хорошо бы конкретизировать. Раз уж мы христиане, а не кто-то там ещё.
Тут начинается самое интересное.
А интересность заключается в том, что у каждого человеческого действия обычно бывает некая цель. Так вот, эйфория химическая сама по себе является целью.
Мне приходилось общаться со служителями реабилитационных центров. А надо сказать, что эти центры как правило руководятся молодыми людьми, носителями молодёжной культуры и, как правило, из пятидесятнических общин, для которых характерно в богослужениях большое внимание уделять чувственной составляющей общения с Богом. Это ни хорошо, ни плохо, но симптоматично. Если в ходе богослужения используются элементы современных танцев, реабилитанты более охотно посещают такие собрания, даже просят служителей: «Поехали в воскресенье вот туда.» На что служитель вполне резонно задаёт вопрос: «А скажи честно, ведь ты хочешь не Слово услышать, а поколбаситься...»
Я это всё не в упрёк братьям-пятидесятникам говорю, наоборот, это их собственное свидетельство о человеческой природе. А дело они великое делают, и слава Господу за них!
Однако, вот факт — большинство идёт именно за ощущениями.
Вспоминаю, как однажды к нам в церковь пришла немолодая супружеская пара. Они жаловались на то, что ни в какой общине не могут найти дружественную обстановку, такую, в которой их бы сразу приняли, как родных, и предложили помощь. Посетовали, что лучшее отношение к себе видели у сайентологов: там, говорят, прямо в фойе стоят столы, к которым можно подойти и высказать служителю все свои проблемы. А от тут же по мере возможности распорядится, чтобы кто-нибудь помог в решении. От нас они тоже довольно скоро ушли.
Они что-то искали в церкви.
Что? Зачем они пришли в церковь? Зачем они пришли ко Христу?
«Приидите ко Мне, труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас...»
Прекрасные слова. Однако, почему люди, так часто повторяющие их, как правило именно успокоения не находят?
Наблюдения и личный опыт подвели меня к неутешительным выводам.
Потому что не того ищут. Потому что религия в качестве «опиума» для народа ненамного эффективнее того же опиума. Потому что на чувствах далеко не уедешь. Чтобы успокоиться от проблем, их нужно решать. Чтобы решать — нужно сначала выяснить, в чём проблема, признать её. Чувства должны соответствовать не пожеланиям, а тому, что есть фактически.
Неисполненные желания, несбывшиеся мечты. «Ну же, Господи, неужели тебе это трудно? Ты ведь обещал!» (и тут уже такой накал страстей, что забывается, что не обещал Он выполнения всех твоих желаний, а только приходят на ум оправдательные для своих просьб строки из Библии)
А где обещанная радость?
Тем более, вот, доктрины даже целые есть.
Господь освободил нас от власти всех земных напастей. Он пообещал нам, что мы будем зеленеющими маслинами в Его саду, что ни в чём не будем иметь недостатка, а будем даже иметь избыток, что во всех делах нам будет сопутствовать успех. Особо продвинутые, правда, тут оговариваются, что дела должны быть богоугодными. Разве, скажем, заработать миллиард долларов для того, чтобы пожертвовать половину на благотворительность, не богоугодное дело? Ну или что-то в этом роде.
А что делать тем, кого успех не преследует? Если у меня дом не полная чаша, если не семеро по лавкам, если я от усталости на тяжёлой работе не круглые сутки улыбаюсь? А если я болен, или больны мои дети? Я что-то упустил в жизни? Я плохой христианин? Я лузер?
Я однажды обнаружил, что в некоторых христианских средах лузеры не в почёте.
Меня туда иногда приглашают: приходи, у нас ты познаешь Истину, которая освободит тебя от твоего лузерства, ты станешь успешным, уйдут все облака с твоих небес.
Некоторые друзья туда ходили, говорили потом: О! Там Дух так действует!
Одного такого недавно едва ли не по кусочкам собирать пришлось. Но ему понравилось, он продолжает искать успеха.
В самом по себе благополучии ничего плохого нет. Действительно, богатство, ум, дети — всё от Господа, это Его благословения и обетования. И на самом деле секрет успеха один — труд. Будешь трудиться, не будешь бояться испачкаться — будет тебе успех.
Но есть три фактора смущающих.
Первый: весьма успешны люди, Бога не знающие. Причём без всяких предпочтений — и откровенные богохульники, и те, кто не слышал Благой вести или не задумывался о ней, и те, кто слышал, и им понравилось, но сказали: «Об этом мы послушаем в другой раз».
Приходится признать, что и для неверующих и для богохульников есть Господни благословения в виде успеха, богатства, крепкой семьи, детей. Почему так?
По милости Господней. Солнце всходит и над добрыми людьми, и над злыми. Когда мы были отступниками, Он так же берёг нас, как и сейчас.
Но почему же хотя бы в этом Господь не отличает нас от мира? Почему не светит всему миру факт: вот стал любой человек христианином — и всё ему пришло, что желал, и даже сверх того? Почему одним приходит, а другим нет? Доктрина благополучия не даёт ответа на этот вопрос.
Второй фактор: есть вещи, от нас не зависящие. Я могу грызть зубами землю и выгрызть оттуда богатство. Но я не могу стараниями прибавить себе роста хотя бы на локоть и ни одного волоса сделать белым или чёрным. Да, современная медицина и косметика могут многое, скоро будем друг дружке геномы модифицировать. Но это не сможет изменить мою личность. И всегда останутся неразрешимые проблемы.
Тут, казалось бы, всё просто: проси у Господа, Он обязательно даст, ведь кто из нас, когда сын попросит рыбу, даст змею? Тем более, опять же, на любой случай в Слове полно обетований...
И тут начинается преткновение. Потому что — не даёт! Хоть убейся! Ископти молитвами всё небо — оно будет молчать. И даже Книга Иова не поможет, потому что Иов после всех бедствий получил потерянное сторицей, ему воздалось за пережитые страдания. А тут — ничего. Потому что жизнь подходит уже к концу, а перспективы как не было, так нет.
Да, я знаю случаи исцеления. Я сам был однажды исцелён по молитве. Но значит ли это, что я что-то не то делаю, или не те слова произношу, или не так с бубном прыгаю, если Небеса не исцеляют моего сына?
Я не писал об этом раньше. В интернете много подобных историй, и я пришёл сюда не для того, чтобы рассказывать ещё одну. Да и дело касается не только меня.
Тут приходится предполагать третий фактор, как он ни ужасен: а ведь бедность, болезни, бездетность, невезение тоже могут быть от Господа. Или какие-то волосы без Его ведома способны с головы упасть?
Но факт остаётся фактом: мой сын инвалид по психическому заболеванию. Диагноз приблизительно (ибо точный в таких случаях не сообщают) звучит так: сенсорно-моторная алалия с признаками аутизма. Это означает, что ребёнок не только в принципе не способен пользоваться человеческой речью, но у него ещё и нет к этому интереса в силу аутичности. На практике такие случаи безнадёжны. Ребёнка можно научить худо-бедно обходиться в быту, но в общество интегрировать его невозможно, потому что полностью разрушена вся коммуникация. Ну а уж если прибавить к этому унаследованный от меня характер, крайне вспыльчивый и неуравновешенный...
Что это означает? Это означает, что никогда я не услышу от него вопроса: «Папа, а Кто такой Бог?» Да и никакого вопроса попроще не услышу. И мама не услышит этих вопросов. Да что там говорить, слов «мама» и «папа» мы не услышим. И благодарности мы тоже не услышим. Это значит, что то, чем мы обладаем, наш человеческий, духовный опыт, останется невостребованным — по нашим стопам никто не пойдёт, наши мысли и дела никто не будет продолжать и развивать. Ну ладно, не Бог весть какие мысли и дела, но всё же...
А уж подумать о дальнейшей жизни и вовсе страшно. Это в американском фильме Человек дождя жил в пансионате в отдельной комнате с телевизором и ни в чём не нуждался... Вы понимаете, о чём я... А ещё, не дай Бог, новоявленный дракон ЮЮ нагрянет — и всё, гибель окончательная. Кто-то там будет тратить на него силы и средства? Кто-то будет его любить?
Безусловно, надежда есть всегда. К тому же интеллект не нарушен — ребёнок в принципе обучаем. Задача-минимум — найти ключик, способ заинтересовать его чем-либо. Причём в каждом случае приходится искать отдельный ключик, ставить отдельный кирпичик. И мы ищем. Особенно жена, у меня терпения не хватает, я раздражаюсь, моё существо всё ещё не может примириться с тем, что вот рядом со мной мир, подобный моему, но не желающий нормального человеческого контакта и взаимопонимания. Вернее, он-то понимания требует, и весьма активно, но сам навстречу идти не желает, мало того — сопротивляется в силу характера.
Мы занимаемся у одного из лучших специалистов в этой области. Не могу сказать, что «тётя Света» делает чудеса, но чудеса в этой области творит только Бог. Она лишь ищет пути. Что-то находит, что-то оставляет. Другая «тётя» в центре «Поддержка» копает со своей стороны, ищет контакт.
О медицинских аспектах проблемы могу сказать только, что физически Ваня абсолютно здоров — дай Бог каждому.
Так что же это?
Что делать, Господи? Потому что выдержать это выше человеческих сил. Не столько из-за тяжести положения, сколько из-за безнадёжности.
Может, лучше уничтожить, чтобы не мучался сам и не мучил нас? Была и такая мысль, не удивляйтесь. Вы-то думали, что я образцовый христианин...
И когда дело дошло до полного неадеквата с моей стороны, пришло прозрение: ВОТ ЭТО — и есть моё, наше общее семейное благословение.
Потому что зеленеющая маслина — это не сытый желудок и здоровые отпрыски. Зеленеющая маслина — она внутри. Потому что для некоторых людей (не буду говорить за всех, скажу за самого себя) важно не столько передать (да что я могу передать), сколько накопить то, что нужно будет в Царствии Небесном. Мы ведь туда стремимся? Или останемся здесь в своём достатке и счастии?
Я понял, что если буду всю жизнь искать исполнения неких льстящих моему самолюбию слов, я так и останусь дешёвым эгоистом, пусть даже мне иногда доверяют произнести пару слов с церковной кафедры.
Я понял, что нужно постараться не просто провести жизнь в поисках благословений, а подняться подобно Ап.Павлу до третьего неба и взглянуть на себя оттуда. Кто я перед Богом? Даже если я вооружён Словом, обетованиями и откровениями — кто я сам по себе?
Зачем Он дал мне это, непосильное человеку. Только ли для того, чтоб я проявлял больше дерзновения и веры в счастливый исход? Или я должен что-то для себя понять и уяснить, я должен изменить свою жизнь, переоценить ценности, сместить акценты. Да по фигу, что я такой весь из себя христианин-расхристианин, что значит на деле моё звание?
Смирись, склони голову, признай себя побеждённым, и Я покажу тебе лучшее!
Дерзновение — хорошая вещь, но попробуй-ка дерзнуть на самого себя. Попробуй наступить на горло собственной песне, засунуть в задницу свои мечты...
Что тебе нужно будет при таком раскладе?
Ты ли распоряжаешься миром?
Всё испытывайте, лучшего держитесь.
Что мы знаем о лучшем? Только то, что написано в Библии (некоторые даже наизусть запоминают, и я им завидую). Но когда чья жизнь кончалась прочтением книги, пусть даже самой лучшей? Слово только тогда ценно, когда применяется на практике. Знаете слова «Будьте святы, как Я свят»? — попробуйте исполнить, а потом говорите, что что-то знаете о святости. Слышали о смирении — испытайте его на себе. Не на день-два, а на всю жизнь. Пусть Слово станет плотью в тебе самом. Слабо?
Человеческое сердце — самый твёрдый материал во вселенной: Сам Бог прикладывает немалые усилия, чтобы очистить, обтесать его, придать ему жизнеспособную форму. Прошло несколько лет, а я всё ещё в самом начале пути. И ещё один Бог знает, во что мои поиски истины обошлись моей жене, которой некогда было заморачиваться космогоническими вопросами, а нужно было и ребёнка обихаживать, и меня сдерживать. Сейчас она меня подбадривает, говорит, что я ей помогаю... А ведь это ещё один счёт христианину от Бога! Моё свидетельство внешним — только ли в успехе может состоять? А как насчёт того, чтобы посмотреть, как христиане сопротивляются неуспеху? Не даром ведь богобоязнен Иов...
Знали б вы, как это легко — двигать горы словом, и как трудно подвинуть самого себя, свои собственные благие намерения, свои представления о благословении. Как трудно признать себя неправым. Особенно, если теория говорит, что с некоторого момента я оправдан, значит — прав и могу у Бога что-то требовать... Да чушь это всё. Когда имеешь дело с вечностью, нельзя сказать, что каждый шаг приближает тебя к концу пути. Конца нет, у Бога ещё много благословений, которые нам необходимо получить, и задач, которые нужно решить. И все задачи касаются именно нас самих, именно самих себя нужно приводить к единому знаменателю, разбивать в крошку, потому что ни на что другое повлиять мы неспособны. Хочешь изменить порядок вещей в мире — начни с себя.
Хочешь быть счастливым — будь им. Только признай, что Господь лучше тебя знает, что такое счастье. И — в путь!
Радоваться, жертвуя собою, как сказано в Флп.2:17-18, я пока не научился. Хотя в нашем центре «Поддержка» на меня все дивились: надо же — с ребёнком ходит папа, а не мама. А когда я сказал, что специально ради этого работаю в ночную смену — и вовсе в осадок выпали. Но для меня это не жертва, а вполне привычный график — так действительно удобнее, и слава Богу, что Он мне такую работу предоставил, у мамы на такой график здоровья не хватит. А мне наоборот минус, потому что нормальный отец нашёл бы время и силы и при обычном графике ребёнку время уделять. А я и при своём ленюсь — трудно мне с ним...
Так в чём состоит то самое успокоение? В том, что я, выдернутый из своего комфортного сна, стащенный с Горы Преображения, продолжаю жить. В том, что у меня есть на это силы. Сказал бы мне кто об этом 10 лет назад — я бы не поверил, что смогу. И сейчас-то не очень верю...
А теперь ещё один аспект. Дабы избежать недопонимания.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что жизнь христианина сплошь должна состоять из страданий. И в моей жизни страдания занимают не так уж много места. С того момента, как я понял, для чего они нужны. Можно даже по ЖЖ судить. Но они есть. И если кто-то скажет, что они не от Бога, потому как Бог, раз уж любит, должен нас исключительно пряниками кормить, тот, мягко говоря, неправ. Пряники, естественно, не исключаются, и я их по жизни имею достаточно. Просто речь не о них. Хотя человек, естественно, хочет пряников, он в любом случае будет говорить: «Господи, достаточно мне страданий, дай мне радости. Ты же знаешь, как мне тяжело живётся, обрадуй меня, Ты же обещал, вот и в Библии написано!» Это совершенно естественная позиция нормального человека. Есть у нас такое свойство — уставать от жизни. Но неужто ж Создатель этого не знает?
И последний контраргумент — откровенно демагогический. Даже и говорить неприятно об этом, потому что, слышу иногда такие слова от друзей, и изумляюсь им. Мне говорят: друже, о каком страдании ты говоришь? Мы не должны страдать, потому что Иисус за нас пострадал, чтобы освободить нас из-под гнёта страданий. Мы должны только радоваться. А ты перечёркиваешь жертву Иисуса, утверждаешь, что мы тоже должны страдать, вроде бы как помочь Ему, достичь Неба своими заслугами.
Ненавижу это слово: заслуги. Никакого отношения к Евангелию оно не имеет, даже близко там такого понятия нет, не место ему там даже по чисто человеческой логике. Если жена приготовила мне обед, накрыла на стол и позвала, стану ли я говорить, что то, что я пришёл и сел за стол — моя заслуга? Ну разве только я умалишённый. Я всего лишь сделал то, что должно, причём в своих собственных интересах. Этак можно поставить мне в заслугу то, что я дышу. Глупость очевидная. Не видят её только христиане, твердящие о каких-то «заслугах». Подобно тому, как я пришёл на зов жены, чтобы поесть, я прихожу на зов Бога, чтобы поучаствовать в Его радости и Его страданиях. Это не заслуга — это пища моя, жизнь, долг, я помру без этого. Я должен быть с Богом, но Он — на кресте. Он не пребывает в радостной эйфории, Он страдает. За меня. «За» — не только «вместо меня», но и «обо мне». И я просто с Ним. И на Вечере, и на браке, и в храме, и на кресте. Везде. Только так я смогу быть с Ним на Небесах. Мимо креста не пройти. Апостолу Павлу это было прекрасно известно, иначе он бы не сказал «я сораспялся Христу». Зачем сораспинаться, ежели всё уже сделано? Заслуг охота было? Боюсь, Павлу такие слова в голову не приходили. Не помнят теоретики «счастья в Господе» и слов того же Павла «...печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть». Есть, оказывается, печаль ради Бога. В контексте можно понять, что печаль и от Бога в том числе (впрочем, таковой и без Павла в Библии хватает). Сказано это, между прочим, не неверующим в призыве к покаянию а самым что ни на есть христианам. Они тогда ещё не знали, что покаяние — это не вся жизнь, а единый момент: раз — и ты новенький! Христос же всё сделал!
Тот, кто не желает принимать печаль от Бога, в результате принимает печаль от мира — проверено! Со всеми вытекающими последствиями...
В конце концов, те же теоретики призывают «принять крест». А как его принять? Это ж не украшение, это орудие казни, тяжёлое и болезненное. На такую трактовку они не согласны — боятся, что в какой-нибудь небесной канцелярии это им в заслугу зачтут. Как объяснить людям, что нет там канцелярии? Для того, чтобы это осознать, одной «радости в Господе» мало.
Почему-то считается, что, говоря о страданиях, Иаков и Павел имеют в виду гонения на христиан за свидетельство. Какое ещё может быть страдание у христианина? Более чем странная точка зрения. Не Павел ли говорил: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех»? Теоретики почему-то бравируют этими словами, оправдывая ими свои грехи: мол, вот даже сам Павел был такой, так что ж вы от нас хотите! И невдомёк им, с какой горечью и душевной болью писал Павел эти слова. Он ведь нормальный человек был, стыдящийся своего несовершенства, он Евангелие не по брошюрам о «четырёх духовных законах» усваивал... Это наши нынешние ничего не боятся и не стыдятся, называя это дерзновением. В одной из знакомых церквей брат-благовестник, проповедник и миссионер, всё в одном флаконе (кстати, талантливый и успешный на всех этих поприщах), взял ничтоже сумняшеся все деньги из церковной кассы на миссионерскую поездку, пошёл к дилеру, накупил наркоты и исчез. Через год появился, взошёл на кафедру и сказал: «А вы не имеете права меня осуждать — это мои отношения с Богом, и Он меня простил на кресте!» И никто не сказал ему ни слова поперёк! Ведь назвать вора вором — это ж суд! А назвать того, кто хочет порядка, законником — это не суд, надо полагать. У нас хуже быть законником, чем вором... Неприятие страдания и самораспятия оборачивается кощунством.
Ирония ситуации заключается в том, что свидетельствуя словами другим, мы совершенно не задумываемся над тем, что сами нуждаемся в собственном свидетельстве. Мы забыли, что ветхая природа, которую мы носим в себе, активно сопротивляется Благой вести и при малейшем послаблении норовит утянуть нас в болото. Не замечали ли вы, что христиане зачастую впадают в грех, которым и нехристи брезгуют? Это потому что они уверили себя: всё уже сделано, борьба окончена, да её и не нужно было, ведь поборал Христос... «Царствие Небесное усилием берётся» — загадочные слова. Наверное лишние...
Крест — это ж не тяжесть, это украшение...
Тьфу!
И вот ещё что: даже с человеческой, не богословской точки зрения, здесь не может идти никакой речи о «заслугах». Ещё можно было б что-то натянуть, если б я сам себе нашёл это страдание, сделал ребёнка инвалидом, чтобы «пострадать». Но я его таким получил от Бога! В чём же меня упрекнёт теоретик?
«С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка.» Не знаю, как интерпретируют теоретики эти строки (да и неинтересно). Скажу о себе. Получив искушение в виде неразрешимой проблемы на всю жизнь, можно идти дальше двумя путями. Первый — пытаться пойти против законов мироздания, не принять: либо всю оставшуюся жизнь коптить небо молитвами, спрашивая Бога «за что?» или надеясь на мгновенное избавление, либо опустить руки и запить горькую, кляня судьбу и того же несправедливого Бога, либо уйти в сторону, оставив проблему, скажем, жене. Второй путь — погоревав по-человечески плотью, повернуться к Небу и спросить: «Господи, что делать дальше?"
Чувствуете разницу? Мне, для того, чтобы это осознать, потребовались годы. И сейчас не могу сказать, что процесс осознания закончился.
Ладно, я не самый удачный пример.
Есть другие. Тот же самый Саша Мельников, год назад переживший операцию на позвоночнике, потом инсульт, потом ещё одну операцию. Сейчас он снова в больнице, может быть, опять разбирать-собирать будут. Когда год назад церковью благословляли его на первую операцию, к нему подходили братья и сёстры и говорили: «Саша, ты только верь — и всё тебе будет». Один пожилой брат из «Гедеона» даже заставил его повторить за собой какую-то молитву, после которой уж точно должен быть гарантированный результат. Мудрый Саша, несмотря на то, что вдвое моложе того брата, спорить не стал. Он-то знает, что такое вера и что такое радость, и что такое чудо. Это всегда чей-то труд. Причём зачастую безрезультатный, безнадёжный. Когда нужно выложиться по максимуму не для того, чтобы стало чуть-чуть лучше, а для того, чтобы не стало намного хуже. Он не говорит «Господь мне обещал, что я буду ходить», он учится жить в том положении, в каком находится. Он занимается собой. Пусть это всё через тяжесть, через безнадёжность, через нервные срывы. Но если просто лежать и «хотеть», обманывая себя ожиданием «чуда» — придёт смерть.
И самое главное — не за здоровьем он к Иисусу приходил.
За Царством. Вот мы, наконец, добрались до самого гвоздя!
Ищите прежде Царства, остальное приложится!
Здоровье — реально хорошая вещь. Но с собой на небеса её не взять. Изменённую смиренную душу мы возьмём, а благополучную плоть — нет. Нужно ли к ней стремиться? Да никто не запрещает, стремитесь. Но не пытайтесь получить любой ценой. Помните, Давиду царство было дано Богом, но он сам не воспользовался ни единой возможностью, чтобы приблизить этот момент. Потому что он не стремился к царству, а УЖЕ БЫЛ царём помазанным. Так и мы — УЖЕ ИМЕЕМ всё необходимое для царства. Здоровье, благополучие, спокойствие — этого и в мире навалом. За этим ли только мы к Господу пришли? Или за чем-то другим?
Трудно вместить?
О том и разговор. Великое приобретение быть благочестивым и ДОВОЛЬНЫМ.
Радость начинается с довольства.
И — реально Господь выполняет желания.
Приходишь за плотским — даёт всё по плоти, но не жалуйся на скорби, тебя предупреждали.
Приходишь за Царством — будь добр, покажи, каков ты претендент на царство. Если никаков — учись прямо тут же. Начни со смирения. Дерзновение потом придёт.
Далее уже Павел призывает: радуйтесь, радуйтесь и ещё раз радуйтесь!
Павел, опять-таки в отличие от теоретиков, знал, о чём говорил. Ему не слабо было повторить вслед за псалмопевцем «благо мне, что я пострадал». Нынешним — слабо! Нынешние конфет и шоколада хотят. Ну или какого-нибудь «чистого евангелия», без страданий, кастрированного. Павел знал, что радость в Господе — это не только ощущение счастья и лёгкости бытия. Он знал радость преодоления, когда затраченные усилия дают ощутимый результат. Он знал радость смирения, когда плачешь, зная, что тебе уготовано лучшее. Не в награду за сегодняшний плач, а просто уготовано, нужно только дожить до уготованного, пройти этот отрезок. Ощущения преходящи, радость в Господе измеряется другими категориями. Какими? Пройдите весь путь, примите всё — и доброе и худое. Только так сможете понять. А теории и слова «это я принимаю, а это не принимаю» — не приблизят ни на полшага. Я пробовал.
В чём здесь радость? А в том, что жизнь в таком случае не заканчивается горем, не замыкается на него. Она просто переходит на новый этап. Я начинаю учиться. Интерес к жизни возвращается. В конце концов, я начинаю открывать кое-что в себе. Да, я никогда не стану хорошим отцом, но по моему махровому эгоизму нанесён существенный удар, и он поддаётся. Кроме того, я вижу и настоящее благословение: пытаясь найти контакт с ребёнком, который упорно не желает пользоваться речью (хотя способен и говорить и понимать — я знаю это), а когда ему что-то нужно, просто устраивает истерику, я понимаю, как зачастую мы, люди, называющие себя детьми Божиими, выглядим в глазах Бога, желающего наладить контакт с нами. Я вижу своё собственное отражение. И понимаю, как Ему трудно со мной. Потому что Бог-то меня понимает — я не понимаю ни себя, ни Его... Я начинаю понимать ценность Библии и её метафоричность — многие вещи сказаны не буквально, а адаптированно, чтобы вместить в наше ущербное мировосприятие. И самое загадочное — мне интересно! Я познаю незнакомый мир, почти инопланетный мир собственного ребёнка. Этой радости человеку, ожидающему только ощущений, не понять никогда!
Вот как много «написал своей рукою». Достало ли у кого сил дочитать?
Если достало — прежде чем кидать в меня тапок, подумайте: а вдруг здесь есть хоть крупица здравого смысла? Всё же — опыт, сын ошибок трудных...
Естественно, опрос был устроен не просто так, а с целью сгенерировать очередную банальность. И не ради того, чтобы показать одним, что они неправы, а другим, что ошибаются, но с целью уяснить в том числе кое-что для себя.
На самом деле я собирался говорить вовсе не о радости. Я хотел рассмотреть страдания, разочарования, несбывшиеся мечты, всё то, что нам неприятно и чего мы стараемся по жизни избегать, а встретив, долго (иногда всю жизнь) не можем примириться и ропщем. Какое это имеет отношение к радости? Ну, скажем так, это её оборотная сторона. Реверс. И не только. В чём, собственно, и хочу разобраться. И вы мне очень в этом помогли, собрав самые разнообразные формулировки — портреты радости, сложив которые, можно составить некую общую картину.
Впрочем, начну всё же с радости. Что же это такое? И чем так особенна радость во Христе? У меня есть дурная привычка иногда лазить по чужим блогам, так в одном месте встретил такое примерно проявление: «На сегодняшнем богослужении Христос был особенно прекрасен!» Прямо-таки душка, захотелось продолжить... Потом подумал, что дело не в том, что человек не знает, что Христос во все времена Один и Тот же. Наверняка знает. Дело в ощущениях. По жизни я вообще слегка деревянный, но эйфорию в принципе представить себе могу. И допускаю, что при общении с Богом она возможна. Не её ли испытали апостолы на Горе Преображения? В тот момент Христос действительно был прекрасен, как никогда — реальность, данная в ощущении, как учит материалистическая философия. Впрочем, Гора Преображения — весьма специфическое место. Вы не находите? Я нахожу. Специфичность её в том, что там были не все апостолы, а лишь трое, и только один раз в жизни. Мы этого почему-то не учитываем и норовим взлезть туда всей дивизией и устроить-таки сабантуй.
В одном из комментариев было верно подмечено внешнее сходство радости в Господе и эйфории от воздействия неких химических веществ. Это один из серьёзнейших аргументов против протестантских реабилитационных центров у атеистов и «сектопатологов». И те и другие считают, что наркотик физический в данном случае заменяется наркотиком духовным. Противопоставить в данном случае нечего. Для атеиста и наркоман, и христианин — оба всего лишь разновидности фриков и маргиналов.
Однако на деле различий больше, чем сходств. И даже не различий, а прямых противопоставлений.
Главное противопоставление — источники ощущения. Я склонен считать, что в обоих случаях они всё-таки внешние, в том смысле, что не присущие самому человеку. Но в случае химическом посыл идёт от плоти к духу. А в случае религиозном — наоборот. Впрочем, религии бывают разные. Но как бы то ни было, наркотики и алкоголь делают организм человека неподвластным его духу, а религия наоборот делает тело орудием духа.
Пока мы рассматриваем религию в общем смысле. Но хорошо бы конкретизировать. Раз уж мы христиане, а не кто-то там ещё.
Тут начинается самое интересное.
А интересность заключается в том, что у каждого человеческого действия обычно бывает некая цель. Так вот, эйфория химическая сама по себе является целью.
Мне приходилось общаться со служителями реабилитационных центров. А надо сказать, что эти центры как правило руководятся молодыми людьми, носителями молодёжной культуры и, как правило, из пятидесятнических общин, для которых характерно в богослужениях большое внимание уделять чувственной составляющей общения с Богом. Это ни хорошо, ни плохо, но симптоматично. Если в ходе богослужения используются элементы современных танцев, реабилитанты более охотно посещают такие собрания, даже просят служителей: «Поехали в воскресенье вот туда.» На что служитель вполне резонно задаёт вопрос: «А скажи честно, ведь ты хочешь не Слово услышать, а поколбаситься...»
Я это всё не в упрёк братьям-пятидесятникам говорю, наоборот, это их собственное свидетельство о человеческой природе. А дело они великое делают, и слава Господу за них!
Однако, вот факт — большинство идёт именно за ощущениями.
Вспоминаю, как однажды к нам в церковь пришла немолодая супружеская пара. Они жаловались на то, что ни в какой общине не могут найти дружественную обстановку, такую, в которой их бы сразу приняли, как родных, и предложили помощь. Посетовали, что лучшее отношение к себе видели у сайентологов: там, говорят, прямо в фойе стоят столы, к которым можно подойти и высказать служителю все свои проблемы. А от тут же по мере возможности распорядится, чтобы кто-нибудь помог в решении. От нас они тоже довольно скоро ушли.
Они что-то искали в церкви.
Что? Зачем они пришли в церковь? Зачем они пришли ко Христу?
«Приидите ко Мне, труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас...»
Прекрасные слова. Однако, почему люди, так часто повторяющие их, как правило именно успокоения не находят?
Наблюдения и личный опыт подвели меня к неутешительным выводам.
Потому что не того ищут. Потому что религия в качестве «опиума» для народа ненамного эффективнее того же опиума. Потому что на чувствах далеко не уедешь. Чтобы успокоиться от проблем, их нужно решать. Чтобы решать — нужно сначала выяснить, в чём проблема, признать её. Чувства должны соответствовать не пожеланиям, а тому, что есть фактически.
Неисполненные желания, несбывшиеся мечты. «Ну же, Господи, неужели тебе это трудно? Ты ведь обещал!» (и тут уже такой накал страстей, что забывается, что не обещал Он выполнения всех твоих желаний, а только приходят на ум оправдательные для своих просьб строки из Библии)
А где обещанная радость?
Тем более, вот, доктрины даже целые есть.
Господь освободил нас от власти всех земных напастей. Он пообещал нам, что мы будем зеленеющими маслинами в Его саду, что ни в чём не будем иметь недостатка, а будем даже иметь избыток, что во всех делах нам будет сопутствовать успех. Особо продвинутые, правда, тут оговариваются, что дела должны быть богоугодными. Разве, скажем, заработать миллиард долларов для того, чтобы пожертвовать половину на благотворительность, не богоугодное дело? Ну или что-то в этом роде.
А что делать тем, кого успех не преследует? Если у меня дом не полная чаша, если не семеро по лавкам, если я от усталости на тяжёлой работе не круглые сутки улыбаюсь? А если я болен, или больны мои дети? Я что-то упустил в жизни? Я плохой христианин? Я лузер?
Я однажды обнаружил, что в некоторых христианских средах лузеры не в почёте.
Меня туда иногда приглашают: приходи, у нас ты познаешь Истину, которая освободит тебя от твоего лузерства, ты станешь успешным, уйдут все облака с твоих небес.
Некоторые друзья туда ходили, говорили потом: О! Там Дух так действует!
Одного такого недавно едва ли не по кусочкам собирать пришлось. Но ему понравилось, он продолжает искать успеха.
В самом по себе благополучии ничего плохого нет. Действительно, богатство, ум, дети — всё от Господа, это Его благословения и обетования. И на самом деле секрет успеха один — труд. Будешь трудиться, не будешь бояться испачкаться — будет тебе успех.
Но есть три фактора смущающих.
Первый: весьма успешны люди, Бога не знающие. Причём без всяких предпочтений — и откровенные богохульники, и те, кто не слышал Благой вести или не задумывался о ней, и те, кто слышал, и им понравилось, но сказали: «Об этом мы послушаем в другой раз».
Приходится признать, что и для неверующих и для богохульников есть Господни благословения в виде успеха, богатства, крепкой семьи, детей. Почему так?
По милости Господней. Солнце всходит и над добрыми людьми, и над злыми. Когда мы были отступниками, Он так же берёг нас, как и сейчас.
Но почему же хотя бы в этом Господь не отличает нас от мира? Почему не светит всему миру факт: вот стал любой человек христианином — и всё ему пришло, что желал, и даже сверх того? Почему одним приходит, а другим нет? Доктрина благополучия не даёт ответа на этот вопрос.
Второй фактор: есть вещи, от нас не зависящие. Я могу грызть зубами землю и выгрызть оттуда богатство. Но я не могу стараниями прибавить себе роста хотя бы на локоть и ни одного волоса сделать белым или чёрным. Да, современная медицина и косметика могут многое, скоро будем друг дружке геномы модифицировать. Но это не сможет изменить мою личность. И всегда останутся неразрешимые проблемы.
Тут, казалось бы, всё просто: проси у Господа, Он обязательно даст, ведь кто из нас, когда сын попросит рыбу, даст змею? Тем более, опять же, на любой случай в Слове полно обетований...
И тут начинается преткновение. Потому что — не даёт! Хоть убейся! Ископти молитвами всё небо — оно будет молчать. И даже Книга Иова не поможет, потому что Иов после всех бедствий получил потерянное сторицей, ему воздалось за пережитые страдания. А тут — ничего. Потому что жизнь подходит уже к концу, а перспективы как не было, так нет.
Да, я знаю случаи исцеления. Я сам был однажды исцелён по молитве. Но значит ли это, что я что-то не то делаю, или не те слова произношу, или не так с бубном прыгаю, если Небеса не исцеляют моего сына?
Я не писал об этом раньше. В интернете много подобных историй, и я пришёл сюда не для того, чтобы рассказывать ещё одну. Да и дело касается не только меня.
Тут приходится предполагать третий фактор, как он ни ужасен: а ведь бедность, болезни, бездетность, невезение тоже могут быть от Господа. Или какие-то волосы без Его ведома способны с головы упасть?
Но факт остаётся фактом: мой сын инвалид по психическому заболеванию. Диагноз приблизительно (ибо точный в таких случаях не сообщают) звучит так: сенсорно-моторная алалия с признаками аутизма. Это означает, что ребёнок не только в принципе не способен пользоваться человеческой речью, но у него ещё и нет к этому интереса в силу аутичности. На практике такие случаи безнадёжны. Ребёнка можно научить худо-бедно обходиться в быту, но в общество интегрировать его невозможно, потому что полностью разрушена вся коммуникация. Ну а уж если прибавить к этому унаследованный от меня характер, крайне вспыльчивый и неуравновешенный...
Что это означает? Это означает, что никогда я не услышу от него вопроса: «Папа, а Кто такой Бог?» Да и никакого вопроса попроще не услышу. И мама не услышит этих вопросов. Да что там говорить, слов «мама» и «папа» мы не услышим. И благодарности мы тоже не услышим. Это значит, что то, чем мы обладаем, наш человеческий, духовный опыт, останется невостребованным — по нашим стопам никто не пойдёт, наши мысли и дела никто не будет продолжать и развивать. Ну ладно, не Бог весть какие мысли и дела, но всё же...
А уж подумать о дальнейшей жизни и вовсе страшно. Это в американском фильме Человек дождя жил в пансионате в отдельной комнате с телевизором и ни в чём не нуждался... Вы понимаете, о чём я... А ещё, не дай Бог, новоявленный дракон ЮЮ нагрянет — и всё, гибель окончательная. Кто-то там будет тратить на него силы и средства? Кто-то будет его любить?
Безусловно, надежда есть всегда. К тому же интеллект не нарушен — ребёнок в принципе обучаем. Задача-минимум — найти ключик, способ заинтересовать его чем-либо. Причём в каждом случае приходится искать отдельный ключик, ставить отдельный кирпичик. И мы ищем. Особенно жена, у меня терпения не хватает, я раздражаюсь, моё существо всё ещё не может примириться с тем, что вот рядом со мной мир, подобный моему, но не желающий нормального человеческого контакта и взаимопонимания. Вернее, он-то понимания требует, и весьма активно, но сам навстречу идти не желает, мало того — сопротивляется в силу характера.
Мы занимаемся у одного из лучших специалистов в этой области. Не могу сказать, что «тётя Света» делает чудеса, но чудеса в этой области творит только Бог. Она лишь ищет пути. Что-то находит, что-то оставляет. Другая «тётя» в центре «Поддержка» копает со своей стороны, ищет контакт.
О медицинских аспектах проблемы могу сказать только, что физически Ваня абсолютно здоров — дай Бог каждому.
Так что же это?
Что делать, Господи? Потому что выдержать это выше человеческих сил. Не столько из-за тяжести положения, сколько из-за безнадёжности.
Может, лучше уничтожить, чтобы не мучался сам и не мучил нас? Была и такая мысль, не удивляйтесь. Вы-то думали, что я образцовый христианин...
И когда дело дошло до полного неадеквата с моей стороны, пришло прозрение: ВОТ ЭТО — и есть моё, наше общее семейное благословение.
Потому что зеленеющая маслина — это не сытый желудок и здоровые отпрыски. Зеленеющая маслина — она внутри. Потому что для некоторых людей (не буду говорить за всех, скажу за самого себя) важно не столько передать (да что я могу передать), сколько накопить то, что нужно будет в Царствии Небесном. Мы ведь туда стремимся? Или останемся здесь в своём достатке и счастии?
Я понял, что если буду всю жизнь искать исполнения неких льстящих моему самолюбию слов, я так и останусь дешёвым эгоистом, пусть даже мне иногда доверяют произнести пару слов с церковной кафедры.
Я понял, что нужно постараться не просто провести жизнь в поисках благословений, а подняться подобно Ап.Павлу до третьего неба и взглянуть на себя оттуда. Кто я перед Богом? Даже если я вооружён Словом, обетованиями и откровениями — кто я сам по себе?
Зачем Он дал мне это, непосильное человеку. Только ли для того, чтоб я проявлял больше дерзновения и веры в счастливый исход? Или я должен что-то для себя понять и уяснить, я должен изменить свою жизнь, переоценить ценности, сместить акценты. Да по фигу, что я такой весь из себя христианин-расхристианин, что значит на деле моё звание?
Смирись, склони голову, признай себя побеждённым, и Я покажу тебе лучшее!
Дерзновение — хорошая вещь, но попробуй-ка дерзнуть на самого себя. Попробуй наступить на горло собственной песне, засунуть в задницу свои мечты...
Что тебе нужно будет при таком раскладе?
Ты ли распоряжаешься миром?
Всё испытывайте, лучшего держитесь.
Что мы знаем о лучшем? Только то, что написано в Библии (некоторые даже наизусть запоминают, и я им завидую). Но когда чья жизнь кончалась прочтением книги, пусть даже самой лучшей? Слово только тогда ценно, когда применяется на практике. Знаете слова «Будьте святы, как Я свят»? — попробуйте исполнить, а потом говорите, что что-то знаете о святости. Слышали о смирении — испытайте его на себе. Не на день-два, а на всю жизнь. Пусть Слово станет плотью в тебе самом. Слабо?
Человеческое сердце — самый твёрдый материал во вселенной: Сам Бог прикладывает немалые усилия, чтобы очистить, обтесать его, придать ему жизнеспособную форму. Прошло несколько лет, а я всё ещё в самом начале пути. И ещё один Бог знает, во что мои поиски истины обошлись моей жене, которой некогда было заморачиваться космогоническими вопросами, а нужно было и ребёнка обихаживать, и меня сдерживать. Сейчас она меня подбадривает, говорит, что я ей помогаю... А ведь это ещё один счёт христианину от Бога! Моё свидетельство внешним — только ли в успехе может состоять? А как насчёт того, чтобы посмотреть, как христиане сопротивляются неуспеху? Не даром ведь богобоязнен Иов...
Знали б вы, как это легко — двигать горы словом, и как трудно подвинуть самого себя, свои собственные благие намерения, свои представления о благословении. Как трудно признать себя неправым. Особенно, если теория говорит, что с некоторого момента я оправдан, значит — прав и могу у Бога что-то требовать... Да чушь это всё. Когда имеешь дело с вечностью, нельзя сказать, что каждый шаг приближает тебя к концу пути. Конца нет, у Бога ещё много благословений, которые нам необходимо получить, и задач, которые нужно решить. И все задачи касаются именно нас самих, именно самих себя нужно приводить к единому знаменателю, разбивать в крошку, потому что ни на что другое повлиять мы неспособны. Хочешь изменить порядок вещей в мире — начни с себя.
Хочешь быть счастливым — будь им. Только признай, что Господь лучше тебя знает, что такое счастье. И — в путь!
Радоваться, жертвуя собою, как сказано в Флп.2:17-18, я пока не научился. Хотя в нашем центре «Поддержка» на меня все дивились: надо же — с ребёнком ходит папа, а не мама. А когда я сказал, что специально ради этого работаю в ночную смену — и вовсе в осадок выпали. Но для меня это не жертва, а вполне привычный график — так действительно удобнее, и слава Богу, что Он мне такую работу предоставил, у мамы на такой график здоровья не хватит. А мне наоборот минус, потому что нормальный отец нашёл бы время и силы и при обычном графике ребёнку время уделять. А я и при своём ленюсь — трудно мне с ним...
Так в чём состоит то самое успокоение? В том, что я, выдернутый из своего комфортного сна, стащенный с Горы Преображения, продолжаю жить. В том, что у меня есть на это силы. Сказал бы мне кто об этом 10 лет назад — я бы не поверил, что смогу. И сейчас-то не очень верю...
А теперь ещё один аспект. Дабы избежать недопонимания.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что жизнь христианина сплошь должна состоять из страданий. И в моей жизни страдания занимают не так уж много места. С того момента, как я понял, для чего они нужны. Можно даже по ЖЖ судить. Но они есть. И если кто-то скажет, что они не от Бога, потому как Бог, раз уж любит, должен нас исключительно пряниками кормить, тот, мягко говоря, неправ. Пряники, естественно, не исключаются, и я их по жизни имею достаточно. Просто речь не о них. Хотя человек, естественно, хочет пряников, он в любом случае будет говорить: «Господи, достаточно мне страданий, дай мне радости. Ты же знаешь, как мне тяжело живётся, обрадуй меня, Ты же обещал, вот и в Библии написано!» Это совершенно естественная позиция нормального человека. Есть у нас такое свойство — уставать от жизни. Но неужто ж Создатель этого не знает?
И последний контраргумент — откровенно демагогический. Даже и говорить неприятно об этом, потому что, слышу иногда такие слова от друзей, и изумляюсь им. Мне говорят: друже, о каком страдании ты говоришь? Мы не должны страдать, потому что Иисус за нас пострадал, чтобы освободить нас из-под гнёта страданий. Мы должны только радоваться. А ты перечёркиваешь жертву Иисуса, утверждаешь, что мы тоже должны страдать, вроде бы как помочь Ему, достичь Неба своими заслугами.
Ненавижу это слово: заслуги. Никакого отношения к Евангелию оно не имеет, даже близко там такого понятия нет, не место ему там даже по чисто человеческой логике. Если жена приготовила мне обед, накрыла на стол и позвала, стану ли я говорить, что то, что я пришёл и сел за стол — моя заслуга? Ну разве только я умалишённый. Я всего лишь сделал то, что должно, причём в своих собственных интересах. Этак можно поставить мне в заслугу то, что я дышу. Глупость очевидная. Не видят её только христиане, твердящие о каких-то «заслугах». Подобно тому, как я пришёл на зов жены, чтобы поесть, я прихожу на зов Бога, чтобы поучаствовать в Его радости и Его страданиях. Это не заслуга — это пища моя, жизнь, долг, я помру без этого. Я должен быть с Богом, но Он — на кресте. Он не пребывает в радостной эйфории, Он страдает. За меня. «За» — не только «вместо меня», но и «обо мне». И я просто с Ним. И на Вечере, и на браке, и в храме, и на кресте. Везде. Только так я смогу быть с Ним на Небесах. Мимо креста не пройти. Апостолу Павлу это было прекрасно известно, иначе он бы не сказал «я сораспялся Христу». Зачем сораспинаться, ежели всё уже сделано? Заслуг охота было? Боюсь, Павлу такие слова в голову не приходили. Не помнят теоретики «счастья в Господе» и слов того же Павла «...печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть». Есть, оказывается, печаль ради Бога. В контексте можно понять, что печаль и от Бога в том числе (впрочем, таковой и без Павла в Библии хватает). Сказано это, между прочим, не неверующим в призыве к покаянию а самым что ни на есть христианам. Они тогда ещё не знали, что покаяние — это не вся жизнь, а единый момент: раз — и ты новенький! Христос же всё сделал!
Тот, кто не желает принимать печаль от Бога, в результате принимает печаль от мира — проверено! Со всеми вытекающими последствиями...
В конце концов, те же теоретики призывают «принять крест». А как его принять? Это ж не украшение, это орудие казни, тяжёлое и болезненное. На такую трактовку они не согласны — боятся, что в какой-нибудь небесной канцелярии это им в заслугу зачтут. Как объяснить людям, что нет там канцелярии? Для того, чтобы это осознать, одной «радости в Господе» мало.
Почему-то считается, что, говоря о страданиях, Иаков и Павел имеют в виду гонения на христиан за свидетельство. Какое ещё может быть страдание у христианина? Более чем странная точка зрения. Не Павел ли говорил: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех»? Теоретики почему-то бравируют этими словами, оправдывая ими свои грехи: мол, вот даже сам Павел был такой, так что ж вы от нас хотите! И невдомёк им, с какой горечью и душевной болью писал Павел эти слова. Он ведь нормальный человек был, стыдящийся своего несовершенства, он Евангелие не по брошюрам о «четырёх духовных законах» усваивал... Это наши нынешние ничего не боятся и не стыдятся, называя это дерзновением. В одной из знакомых церквей брат-благовестник, проповедник и миссионер, всё в одном флаконе (кстати, талантливый и успешный на всех этих поприщах), взял ничтоже сумняшеся все деньги из церковной кассы на миссионерскую поездку, пошёл к дилеру, накупил наркоты и исчез. Через год появился, взошёл на кафедру и сказал: «А вы не имеете права меня осуждать — это мои отношения с Богом, и Он меня простил на кресте!» И никто не сказал ему ни слова поперёк! Ведь назвать вора вором — это ж суд! А назвать того, кто хочет порядка, законником — это не суд, надо полагать. У нас хуже быть законником, чем вором... Неприятие страдания и самораспятия оборачивается кощунством.
Ирония ситуации заключается в том, что свидетельствуя словами другим, мы совершенно не задумываемся над тем, что сами нуждаемся в собственном свидетельстве. Мы забыли, что ветхая природа, которую мы носим в себе, активно сопротивляется Благой вести и при малейшем послаблении норовит утянуть нас в болото. Не замечали ли вы, что христиане зачастую впадают в грех, которым и нехристи брезгуют? Это потому что они уверили себя: всё уже сделано, борьба окончена, да её и не нужно было, ведь поборал Христос... «Царствие Небесное усилием берётся» — загадочные слова. Наверное лишние...
Крест — это ж не тяжесть, это украшение...
Тьфу!
И вот ещё что: даже с человеческой, не богословской точки зрения, здесь не может идти никакой речи о «заслугах». Ещё можно было б что-то натянуть, если б я сам себе нашёл это страдание, сделал ребёнка инвалидом, чтобы «пострадать». Но я его таким получил от Бога! В чём же меня упрекнёт теоретик?
«С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка.» Не знаю, как интерпретируют теоретики эти строки (да и неинтересно). Скажу о себе. Получив искушение в виде неразрешимой проблемы на всю жизнь, можно идти дальше двумя путями. Первый — пытаться пойти против законов мироздания, не принять: либо всю оставшуюся жизнь коптить небо молитвами, спрашивая Бога «за что?» или надеясь на мгновенное избавление, либо опустить руки и запить горькую, кляня судьбу и того же несправедливого Бога, либо уйти в сторону, оставив проблему, скажем, жене. Второй путь — погоревав по-человечески плотью, повернуться к Небу и спросить: «Господи, что делать дальше?"
Чувствуете разницу? Мне, для того, чтобы это осознать, потребовались годы. И сейчас не могу сказать, что процесс осознания закончился.
Ладно, я не самый удачный пример.
Есть другие. Тот же самый Саша Мельников, год назад переживший операцию на позвоночнике, потом инсульт, потом ещё одну операцию. Сейчас он снова в больнице, может быть, опять разбирать-собирать будут. Когда год назад церковью благословляли его на первую операцию, к нему подходили братья и сёстры и говорили: «Саша, ты только верь — и всё тебе будет». Один пожилой брат из «Гедеона» даже заставил его повторить за собой какую-то молитву, после которой уж точно должен быть гарантированный результат. Мудрый Саша, несмотря на то, что вдвое моложе того брата, спорить не стал. Он-то знает, что такое вера и что такое радость, и что такое чудо. Это всегда чей-то труд. Причём зачастую безрезультатный, безнадёжный. Когда нужно выложиться по максимуму не для того, чтобы стало чуть-чуть лучше, а для того, чтобы не стало намного хуже. Он не говорит «Господь мне обещал, что я буду ходить», он учится жить в том положении, в каком находится. Он занимается собой. Пусть это всё через тяжесть, через безнадёжность, через нервные срывы. Но если просто лежать и «хотеть», обманывая себя ожиданием «чуда» — придёт смерть.
И самое главное — не за здоровьем он к Иисусу приходил.
За Царством. Вот мы, наконец, добрались до самого гвоздя!
Ищите прежде Царства, остальное приложится!
Здоровье — реально хорошая вещь. Но с собой на небеса её не взять. Изменённую смиренную душу мы возьмём, а благополучную плоть — нет. Нужно ли к ней стремиться? Да никто не запрещает, стремитесь. Но не пытайтесь получить любой ценой. Помните, Давиду царство было дано Богом, но он сам не воспользовался ни единой возможностью, чтобы приблизить этот момент. Потому что он не стремился к царству, а УЖЕ БЫЛ царём помазанным. Так и мы — УЖЕ ИМЕЕМ всё необходимое для царства. Здоровье, благополучие, спокойствие — этого и в мире навалом. За этим ли только мы к Господу пришли? Или за чем-то другим?
Трудно вместить?
О том и разговор. Великое приобретение быть благочестивым и ДОВОЛЬНЫМ.
Радость начинается с довольства.
И — реально Господь выполняет желания.
Приходишь за плотским — даёт всё по плоти, но не жалуйся на скорби, тебя предупреждали.
Приходишь за Царством — будь добр, покажи, каков ты претендент на царство. Если никаков — учись прямо тут же. Начни со смирения. Дерзновение потом придёт.
Далее уже Павел призывает: радуйтесь, радуйтесь и ещё раз радуйтесь!
Павел, опять-таки в отличие от теоретиков, знал, о чём говорил. Ему не слабо было повторить вслед за псалмопевцем «благо мне, что я пострадал». Нынешним — слабо! Нынешние конфет и шоколада хотят. Ну или какого-нибудь «чистого евангелия», без страданий, кастрированного. Павел знал, что радость в Господе — это не только ощущение счастья и лёгкости бытия. Он знал радость преодоления, когда затраченные усилия дают ощутимый результат. Он знал радость смирения, когда плачешь, зная, что тебе уготовано лучшее. Не в награду за сегодняшний плач, а просто уготовано, нужно только дожить до уготованного, пройти этот отрезок. Ощущения преходящи, радость в Господе измеряется другими категориями. Какими? Пройдите весь путь, примите всё — и доброе и худое. Только так сможете понять. А теории и слова «это я принимаю, а это не принимаю» — не приблизят ни на полшага. Я пробовал.
В чём здесь радость? А в том, что жизнь в таком случае не заканчивается горем, не замыкается на него. Она просто переходит на новый этап. Я начинаю учиться. Интерес к жизни возвращается. В конце концов, я начинаю открывать кое-что в себе. Да, я никогда не стану хорошим отцом, но по моему махровому эгоизму нанесён существенный удар, и он поддаётся. Кроме того, я вижу и настоящее благословение: пытаясь найти контакт с ребёнком, который упорно не желает пользоваться речью (хотя способен и говорить и понимать — я знаю это), а когда ему что-то нужно, просто устраивает истерику, я понимаю, как зачастую мы, люди, называющие себя детьми Божиими, выглядим в глазах Бога, желающего наладить контакт с нами. Я вижу своё собственное отражение. И понимаю, как Ему трудно со мной. Потому что Бог-то меня понимает — я не понимаю ни себя, ни Его... Я начинаю понимать ценность Библии и её метафоричность — многие вещи сказаны не буквально, а адаптированно, чтобы вместить в наше ущербное мировосприятие. И самое загадочное — мне интересно! Я познаю незнакомый мир, почти инопланетный мир собственного ребёнка. Этой радости человеку, ожидающему только ощущений, не понять никогда!
Вот как много «написал своей рукою». Достало ли у кого сил дочитать?
Если достало — прежде чем кидать в меня тапок, подумайте: а вдруг здесь есть хоть крупица здравого смысла? Всё же — опыт, сын ошибок трудных...
