Ревнив и страшен
Nov. 26th, 2013 16:48![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
firecutter
«И кто подобен народу Твоему Израилю, единственному народу на земле, к которому приходил Бог, [чтоб] искупить его Себе в народ, сделать Себе имя великим и страшным делом — прогнанием народов от лица народа Твоего, который Ты избавил из Египта. Ты соделал народ Твой Израиля Своим собственным народом навек, и Ты, Господи, стал Богом его.» 1Пар.17:21,22
«Страшно впасть в руки Бога живаго!» Евр.10:31
Вернёмся, однако, к нашей ревности. Несмотря на то, что мы, вроде бы, всё выяснили ещё в третьей главе Бытия, вопросы так или иначе будут возникать по ходу чтения Библии. Вот ещё один аспект ревности: Бог «делает Себе имя» прогнанием народов. В Пятикнижии и Книге Иисуса Навина мы много раз встретимся с повелением евреям уничтожить народы, населяющие Палестину. Страшный Бог, проливающий кровь, реки, моря крови. Ну вот, а мы тут рассуждали о Его любви и справедливости, о том, что Он хочет не смерти грешника, а его покаяния (Иез.33:11) Ну и где тут ваши любовь и справедливость в одном лице? Разве только их разделить и сказать, что любовь Он проявлял только к Своему народу (и то не ко всему), а ко всем остальным — справедливость, поскольку грешники и идолопоклонники заслуживают смерть. Причём это так только христиане скажут, а неверующие, для которых все люди одинаковы, здесь и справедливости никакой не увидят, одну жестокость. Определённая трудность для тех, кто читает Библию буквально!
Скажу сразу, что никакой америки я не открою и убедить никого не смогу, ведь раз написано «истребить до мочащегося к стене», то, извините, как это ещё можно понимать? Выходит, что Бог до такой степени ненавидит людей, что готов истреблять их целыми народами. Я слышал (да и сам говорил) разные версии оправдания этой ненависти. Например, такую: дескать, грешники в земной жизни всё равно мучаются от своих грехов, и Бог их от этого мучения избавляет, даруя смерть. Хотя сам я, будучи грешником, вовсе ничем не мучился. Есть и такие теории, которые мне было как-то неловко озвучивать, например: Бог действительно одних людей любит и благотворит им, а других ненавидит и уничтожает. Да, при буквальном чтении текстов Ветхого Завета такое впечатление легко создаётся. При этом даже как-то не думаешь о том, что ненависть со стороны Бога ни с какой стороны не логична. Это всё равно что мне, скажем, марсианскую пыль ненавидеть: где я, а где она. Значит, Богу, проявляющему эмоции и заинтересованность, всё-таки есть дело до этих песчинок-людишек, раз Он их решает уничтожать. Что же это за дело? Опять же, приходилось мне слышать, что Бог чрезвычайно ревниво относится к Своему замыслу и поэтому уничтожает всех, кто пытается препятствовать его осуществлению. Правда, в чём состоит замысел, разумной версии я не слышал. Обычно говорят, что Бог желает славы и хвалы, но это по-моему глупость — чего-чего, а славы у Него предостаточно, и уж наши притязания её точно никак не уменьшат, а наша хвала к ней ничего не прибавит, если мы такие черепки из черепков.
Здесь я подхожу к проблеме проблем: как вообще следует понимать написанное в Библии? Такой, казалось бы, полезный основополагающий документ, как «Чикагское заявление о библейской герменевтике», неожиданно содержит следующее: «Мы отрицаем законность любого подхода к Писанию, который приписывает ему значение, не поддерживаемое дословным смыслом.» (Статьи утверждения и отрицания, ст.15) Однако толкование по дословному смыслу может преподнести толкователю множество сюрпризов. Конечно, если он при этом не потеряет веру — честь ему и хвала (в конце концов, в чём тогда будет подвиг веры, если Бог однозначно добр, не делает никакого зла и желает спасти всех без исключения? — в такого Бога верить легко и приятно, а вы вот попробуйте веровать в того, который способен отправить в огненное озеро целые народы без разбора, ибо это Его право!). Но даже если представить, что Иез.33:11 подразумевает не всех грешников, а только определённых, которых Бог хочет спасти (а остальных, стало быть, не хочет), то всё равно нам никуда не уйти от первой главы книги Бытие, там, где «хорошо весьма», «по образу Нашему и подобию Нашему» и «вдохнул в него дыхание жизни, и стал человек душою живою». Впрочем, если говорить о «дословном смысле», то подумаешь — ну хорошо и хорошо, ну образ-подобие и образ-подобие, ну вдохнул и вдохнул — делов-то для Него. Только вот если мы будем применять дословное (а в особо тяжёлых случаях — пословное) толкование с самого начала книги Бытие, мы рискуем упустить то, что впоследствии написал Иоанн: Бог есть любовь. Ведь дословно в одних случаях Он бесстрастен и заботится только о том, чтобы кто-либо не смел даже подумать о Нём без того, чтобы упасть ниц, в других — пылает гневом на избранных за непослушание, в третьих — без жалости уничтожает всех остальных. Позитива — раз-два и обчёлся. Весьма странный портрет любви. Проблема дословного толкования в том, что оно, пересчитывая слова, не всегда способно увидеть за текстом — послание. Бог что-то хочет сообщить человеку. То ли, что человек для Него не более, чем строптивое грязное и мерзкое животное, и Он проявляет милость феодала, отличая и спасая некоторых избранных, в то время, как другие заслуженно идут в ад без жалости? Дословное толкование относится к тексту Писания исключительно, как к информации, отождествляя её с познанием (и это я вполне понимаю, поскольку составители Чикагского заявления все современные люди, в большинстве своём граждане Соединённых Штатов, с которых и начал шествие по земле культ информации), в то время как реальное познание состоит в проникновении внутрь познаваемого предмета-существа (о чём мы говорили в беседе о деревьях). И сейчас я скажу совершенно крамольную для баптиста вещь: одного лишь текста для познания Бога — недостаточно. Для определения наших жизненных христианских целей и ценностей достаточно, для познания Бога — нет. Потому как текст Библии — не Сам Бог, а лишь Его инструмент, а познание инструмента не тождественно познанию его владельца. Хотя в общем-то это и так понятно каждому, кто хотя бы раз в жизни молился в надежде услышать ответ на молитву (Пс.5:4). Поэтому если мы хотим увидеть в Писании Бога, оно для нас должно быть чем-то большим, чем текст. Насколько большим — подскажет Святой Дух, который назван Утешителем, и недаром, ибо читать Писание без Него — одно расстройство.
Между тем чтение Ветхого Завета полезно для христианина не столько для того, чтобы узнать, что Бог может желать кому-то смерти, сколько для того, чтобы извлечь для себя пользу в духовном опыте как отдельных героев веры, так и целых народов, героизма веры не проявлявших. История Израиля в этом смысле показательна. Формально она ничем не отличается от истории других народов: те же самые стадии — зарождение, войны, скитания, войны обретение земли обитания, войны. В наше время, когда существует ООН и государственные границы, это уже плохо понятно, но всякий, кто учил историю хотя бы в школе по учебнику, знает, что ни один современный народ не живёт в том месте, где зародился. Еврейский — не исключение. Следовательно войны и миграция его ожидали в любом случае. Отличие его от остальных народов было только в откровении Бога. Если до той поры Бога искали только отдельные личности (неполный список которых можно увидеть в родословии Авраама), то теперь Бог пожелал расширить границы познания и открылся Сам целому народу. Причём я не думаю, что Он был закрыт от остальных народов (в конце концов, откуда взялись священник Рагуил — тесть Моисея — и пророк Валаам с его ослицей, да тот же Мелхиседек?), просто одно дело одиночные пророки, а другое — целый народ, как носитель пророчества. Таким образом получается, что Бог старался проявить максимальную заботу о людях при минимальном влиянии на мировой порядок, для которого «уничтожение до мочащегося к стене» было делом обычным и не Богом придуманным. Это, конечно, никак не понятно современному гуманизму, выросшему на корнях христианства и понимающему некоторые положения Нагорной проповеди, как сами собой разумеющиеся, но задачей Бога было не столько явить миру новые принципы сосуществования людей, сколько сохранить Свой народ и Своё откровение среди народов, о гуманизме не имевших понятия, а о разврате имевших. Это, кстати, и к вопросу о ревности Бога к славе Своего Имени. Если бы ревность была основополагающим принципом — скрутить народы в бараний рог, чтоб они были счастливы, для Него вряд ли было трудно. Но Он помимо имени Творец имеет ещё имя Отец, а всякий отец желает своих детей воспитать достойными людьми. Здесь воспитывать приходилось взрослых и, понятное дело, не словами, да и планка повыше. Поэтому я бы стихи, приведённые в начале поста, трактовал как величайшую деликатность Бога к человеческим убеждениям — Он объясняет людям Свои цели тем способом, который для них доступен, и с той целью, чтобы они остались максимально живы и верны Ему в том окружении, в котором им приходится жить.
Однажды я беседовал с неверующим человеком, который прочёл Библию. Среди прочего он сказал мне: «Твой Бог нигде не протестует против рабства и насилия среди людей, Он озабочен только тем, чтобы они стояли на коленях, не поднимая голов.» Это тоже одно из дословных толкований текста Писания, весьма краткое и ёмкое, ибо слово «ненавижу» в Библии встречается несколько раз, но ни разу оно не относится к самой большой мерзости: неограниченной власти одних людей над другими. Наоборот, рабство в Писании в порядке вещей, и даже Ап.Павел не говорит господам «отпустите своих рабов на волю», а более обращается к рабам: «повинуйтесь господам вашим по плоти», аж дважды — Еф.6:5 и Кол.3:22, Объяснить, что Бог вовсе не одобряет рабство, а лишь желает, чтобы люди не погибли даже будучи рабами, я не смог, потому что «написано» — это ясно, а «подразумевается» — это можно разное подразумевать. Библия — удивительная книга. На самом деле она никак не одобряет рабства, но для этого читателю нужно понять, что для Бога каждый человек уникален и дорог, чего из дословного толкования опять-таки не выведешь, это нужно увидеть сквозь текст первых глав Бытия (недаром они первые — в них не только о начале мира говорится, но и закладывается основа понимания истинного отношения Бога к человеку). Для этого нужно увидеть, что свобода и рабство лежат не в материальной плоскости, и вообще они — выбор человека, а этого опять-таки не видно, потому что слова «выбор» в книге нет, следовательно дословное толкование вынуждено оправдывать Бога Его безграничной властью, несмотря на то, что само позволение распять Сына есть полный отказ от власти в пользу любви. Да и сам факт существования Библии, которую нужно читать и осмысливать, говорит о том, что по отношению к человеку Бог как раз неограниченной власти не проявляет, а старается достучаться до его сердца при помощи любви. Увы, это понятно немногим... И дело тут не в способе толкования, а в отсутствии-присутствии Духа. О котором, кстати, в чикагском заявлении упоминается в ст.5, так что там не всё потеряно. Впрочем, если б о Нём вспомнили сразу же, Им одним документ бы и ограничился.
Вернусь всё-таки к ревности и жестокости. Каждый, конечно, волен толковать их по-своему, хоть по-чикагски. Я же скажу только то, что и говорил раньше: ревность Бога это ревность по любимому творению — человеку, настолько безответственно относящемуся к образу и подобию, по которым создан, что вся его история есть череда гнусностей: убийств, предательств, разврата. Страшно впасть в руки Бога живаго — да, страшно, потому что несмотря на Своё долготерпение, Он беспощаден к греху, и если ты считаешь грех неотъемлемым от себя и не ненавидишь его — можешь погибнуть вместе с ним. Но всё равно Бог в любой ситуации оставляет шанс отречься от греха. Это тоже может быть страшно, потому что фактически — прыжок в неизвестность, ибо кто знает, как жить без греха. Но это благодатно, потому что Бог знает наши слабости и готов мириться с ними до тех пор, пока мы согласны что-то в себе изменить. Он согласится даже быть на знамени захватнической армии, если это поможет обрести истинную свободу хотя бы одному человеку. В конце концов — Он сам стал человеком, разве этого не достаточно для того, чтобы понять, что Он нас любит. Всех без исключения. Даже если написано «Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел». О перипетиях любви-ненависти, Бог даст, поговорим позднее.
«Страшно впасть в руки Бога живаго!» Евр.10:31
Вернёмся, однако, к нашей ревности. Несмотря на то, что мы, вроде бы, всё выяснили ещё в третьей главе Бытия, вопросы так или иначе будут возникать по ходу чтения Библии. Вот ещё один аспект ревности: Бог «делает Себе имя» прогнанием народов. В Пятикнижии и Книге Иисуса Навина мы много раз встретимся с повелением евреям уничтожить народы, населяющие Палестину. Страшный Бог, проливающий кровь, реки, моря крови. Ну вот, а мы тут рассуждали о Его любви и справедливости, о том, что Он хочет не смерти грешника, а его покаяния (Иез.33:11) Ну и где тут ваши любовь и справедливость в одном лице? Разве только их разделить и сказать, что любовь Он проявлял только к Своему народу (и то не ко всему), а ко всем остальным — справедливость, поскольку грешники и идолопоклонники заслуживают смерть. Причём это так только христиане скажут, а неверующие, для которых все люди одинаковы, здесь и справедливости никакой не увидят, одну жестокость. Определённая трудность для тех, кто читает Библию буквально!
Скажу сразу, что никакой америки я не открою и убедить никого не смогу, ведь раз написано «истребить до мочащегося к стене», то, извините, как это ещё можно понимать? Выходит, что Бог до такой степени ненавидит людей, что готов истреблять их целыми народами. Я слышал (да и сам говорил) разные версии оправдания этой ненависти. Например, такую: дескать, грешники в земной жизни всё равно мучаются от своих грехов, и Бог их от этого мучения избавляет, даруя смерть. Хотя сам я, будучи грешником, вовсе ничем не мучился. Есть и такие теории, которые мне было как-то неловко озвучивать, например: Бог действительно одних людей любит и благотворит им, а других ненавидит и уничтожает. Да, при буквальном чтении текстов Ветхого Завета такое впечатление легко создаётся. При этом даже как-то не думаешь о том, что ненависть со стороны Бога ни с какой стороны не логична. Это всё равно что мне, скажем, марсианскую пыль ненавидеть: где я, а где она. Значит, Богу, проявляющему эмоции и заинтересованность, всё-таки есть дело до этих песчинок-людишек, раз Он их решает уничтожать. Что же это за дело? Опять же, приходилось мне слышать, что Бог чрезвычайно ревниво относится к Своему замыслу и поэтому уничтожает всех, кто пытается препятствовать его осуществлению. Правда, в чём состоит замысел, разумной версии я не слышал. Обычно говорят, что Бог желает славы и хвалы, но это по-моему глупость — чего-чего, а славы у Него предостаточно, и уж наши притязания её точно никак не уменьшат, а наша хвала к ней ничего не прибавит, если мы такие черепки из черепков.
Здесь я подхожу к проблеме проблем: как вообще следует понимать написанное в Библии? Такой, казалось бы, полезный основополагающий документ, как «Чикагское заявление о библейской герменевтике», неожиданно содержит следующее: «Мы отрицаем законность любого подхода к Писанию, который приписывает ему значение, не поддерживаемое дословным смыслом.» (Статьи утверждения и отрицания, ст.15) Однако толкование по дословному смыслу может преподнести толкователю множество сюрпризов. Конечно, если он при этом не потеряет веру — честь ему и хвала (в конце концов, в чём тогда будет подвиг веры, если Бог однозначно добр, не делает никакого зла и желает спасти всех без исключения? — в такого Бога верить легко и приятно, а вы вот попробуйте веровать в того, который способен отправить в огненное озеро целые народы без разбора, ибо это Его право!). Но даже если представить, что Иез.33:11 подразумевает не всех грешников, а только определённых, которых Бог хочет спасти (а остальных, стало быть, не хочет), то всё равно нам никуда не уйти от первой главы книги Бытие, там, где «хорошо весьма», «по образу Нашему и подобию Нашему» и «вдохнул в него дыхание жизни, и стал человек душою живою». Впрочем, если говорить о «дословном смысле», то подумаешь — ну хорошо и хорошо, ну образ-подобие и образ-подобие, ну вдохнул и вдохнул — делов-то для Него. Только вот если мы будем применять дословное (а в особо тяжёлых случаях — пословное) толкование с самого начала книги Бытие, мы рискуем упустить то, что впоследствии написал Иоанн: Бог есть любовь. Ведь дословно в одних случаях Он бесстрастен и заботится только о том, чтобы кто-либо не смел даже подумать о Нём без того, чтобы упасть ниц, в других — пылает гневом на избранных за непослушание, в третьих — без жалости уничтожает всех остальных. Позитива — раз-два и обчёлся. Весьма странный портрет любви. Проблема дословного толкования в том, что оно, пересчитывая слова, не всегда способно увидеть за текстом — послание. Бог что-то хочет сообщить человеку. То ли, что человек для Него не более, чем строптивое грязное и мерзкое животное, и Он проявляет милость феодала, отличая и спасая некоторых избранных, в то время, как другие заслуженно идут в ад без жалости? Дословное толкование относится к тексту Писания исключительно, как к информации, отождествляя её с познанием (и это я вполне понимаю, поскольку составители Чикагского заявления все современные люди, в большинстве своём граждане Соединённых Штатов, с которых и начал шествие по земле культ информации), в то время как реальное познание состоит в проникновении внутрь познаваемого предмета-существа (о чём мы говорили в беседе о деревьях). И сейчас я скажу совершенно крамольную для баптиста вещь: одного лишь текста для познания Бога — недостаточно. Для определения наших жизненных христианских целей и ценностей достаточно, для познания Бога — нет. Потому как текст Библии — не Сам Бог, а лишь Его инструмент, а познание инструмента не тождественно познанию его владельца. Хотя в общем-то это и так понятно каждому, кто хотя бы раз в жизни молился в надежде услышать ответ на молитву (Пс.5:4). Поэтому если мы хотим увидеть в Писании Бога, оно для нас должно быть чем-то большим, чем текст. Насколько большим — подскажет Святой Дух, который назван Утешителем, и недаром, ибо читать Писание без Него — одно расстройство.
Между тем чтение Ветхого Завета полезно для христианина не столько для того, чтобы узнать, что Бог может желать кому-то смерти, сколько для того, чтобы извлечь для себя пользу в духовном опыте как отдельных героев веры, так и целых народов, героизма веры не проявлявших. История Израиля в этом смысле показательна. Формально она ничем не отличается от истории других народов: те же самые стадии — зарождение, войны, скитания, войны обретение земли обитания, войны. В наше время, когда существует ООН и государственные границы, это уже плохо понятно, но всякий, кто учил историю хотя бы в школе по учебнику, знает, что ни один современный народ не живёт в том месте, где зародился. Еврейский — не исключение. Следовательно войны и миграция его ожидали в любом случае. Отличие его от остальных народов было только в откровении Бога. Если до той поры Бога искали только отдельные личности (неполный список которых можно увидеть в родословии Авраама), то теперь Бог пожелал расширить границы познания и открылся Сам целому народу. Причём я не думаю, что Он был закрыт от остальных народов (в конце концов, откуда взялись священник Рагуил — тесть Моисея — и пророк Валаам с его ослицей, да тот же Мелхиседек?), просто одно дело одиночные пророки, а другое — целый народ, как носитель пророчества. Таким образом получается, что Бог старался проявить максимальную заботу о людях при минимальном влиянии на мировой порядок, для которого «уничтожение до мочащегося к стене» было делом обычным и не Богом придуманным. Это, конечно, никак не понятно современному гуманизму, выросшему на корнях христианства и понимающему некоторые положения Нагорной проповеди, как сами собой разумеющиеся, но задачей Бога было не столько явить миру новые принципы сосуществования людей, сколько сохранить Свой народ и Своё откровение среди народов, о гуманизме не имевших понятия, а о разврате имевших. Это, кстати, и к вопросу о ревности Бога к славе Своего Имени. Если бы ревность была основополагающим принципом — скрутить народы в бараний рог, чтоб они были счастливы, для Него вряд ли было трудно. Но Он помимо имени Творец имеет ещё имя Отец, а всякий отец желает своих детей воспитать достойными людьми. Здесь воспитывать приходилось взрослых и, понятное дело, не словами, да и планка повыше. Поэтому я бы стихи, приведённые в начале поста, трактовал как величайшую деликатность Бога к человеческим убеждениям — Он объясняет людям Свои цели тем способом, который для них доступен, и с той целью, чтобы они остались максимально живы и верны Ему в том окружении, в котором им приходится жить.
Однажды я беседовал с неверующим человеком, который прочёл Библию. Среди прочего он сказал мне: «Твой Бог нигде не протестует против рабства и насилия среди людей, Он озабочен только тем, чтобы они стояли на коленях, не поднимая голов.» Это тоже одно из дословных толкований текста Писания, весьма краткое и ёмкое, ибо слово «ненавижу» в Библии встречается несколько раз, но ни разу оно не относится к самой большой мерзости: неограниченной власти одних людей над другими. Наоборот, рабство в Писании в порядке вещей, и даже Ап.Павел не говорит господам «отпустите своих рабов на волю», а более обращается к рабам: «повинуйтесь господам вашим по плоти», аж дважды — Еф.6:5 и Кол.3:22, Объяснить, что Бог вовсе не одобряет рабство, а лишь желает, чтобы люди не погибли даже будучи рабами, я не смог, потому что «написано» — это ясно, а «подразумевается» — это можно разное подразумевать. Библия — удивительная книга. На самом деле она никак не одобряет рабства, но для этого читателю нужно понять, что для Бога каждый человек уникален и дорог, чего из дословного толкования опять-таки не выведешь, это нужно увидеть сквозь текст первых глав Бытия (недаром они первые — в них не только о начале мира говорится, но и закладывается основа понимания истинного отношения Бога к человеку). Для этого нужно увидеть, что свобода и рабство лежат не в материальной плоскости, и вообще они — выбор человека, а этого опять-таки не видно, потому что слова «выбор» в книге нет, следовательно дословное толкование вынуждено оправдывать Бога Его безграничной властью, несмотря на то, что само позволение распять Сына есть полный отказ от власти в пользу любви. Да и сам факт существования Библии, которую нужно читать и осмысливать, говорит о том, что по отношению к человеку Бог как раз неограниченной власти не проявляет, а старается достучаться до его сердца при помощи любви. Увы, это понятно немногим... И дело тут не в способе толкования, а в отсутствии-присутствии Духа. О котором, кстати, в чикагском заявлении упоминается в ст.5, так что там не всё потеряно. Впрочем, если б о Нём вспомнили сразу же, Им одним документ бы и ограничился.
Вернусь всё-таки к ревности и жестокости. Каждый, конечно, волен толковать их по-своему, хоть по-чикагски. Я же скажу только то, что и говорил раньше: ревность Бога это ревность по любимому творению — человеку, настолько безответственно относящемуся к образу и подобию, по которым создан, что вся его история есть череда гнусностей: убийств, предательств, разврата. Страшно впасть в руки Бога живаго — да, страшно, потому что несмотря на Своё долготерпение, Он беспощаден к греху, и если ты считаешь грех неотъемлемым от себя и не ненавидишь его — можешь погибнуть вместе с ним. Но всё равно Бог в любой ситуации оставляет шанс отречься от греха. Это тоже может быть страшно, потому что фактически — прыжок в неизвестность, ибо кто знает, как жить без греха. Но это благодатно, потому что Бог знает наши слабости и готов мириться с ними до тех пор, пока мы согласны что-то в себе изменить. Он согласится даже быть на знамени захватнической армии, если это поможет обрести истинную свободу хотя бы одному человеку. В конце концов — Он сам стал человеком, разве этого не достаточно для того, чтобы понять, что Он нас любит. Всех без исключения. Даже если написано «Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел». О перипетиях любви-ненависти, Бог даст, поговорим позднее.
