Вроде бы весна

А на улице вот что:



На душе примерно то же самое.

Сегодня приходил старый друг. С тех пор он пережил две больницы, два реабилитационных центра и кучу прочих приключений. От меня ему нужно было вот что: он купил ноутбук, и ему необходимо узнать о волшебных свойствах клавиши shift. Он уже покупал один раз ноутбук. В кредит. Непонятно, как в магазине смогли дать кредит человеку, не имеющему, кажется, даже трудовой книжки, не то что работы, да ещё на дорогой аппарат, стоимостью под тридцать тысяч рублей, но выколачивали они этот кредит с него долго. В результате половину кредита заплатила его родная сестра, которая в результате взяла ноутбук себе и через неделю опрокинула на него чашку кофе с молоком, а вторую половину — другой наш общий лучший друг, брат Андрей из церкви, сам перебивающийся с хлеба на воду на государевой службе. В общем, теперь у другана отлегло, он полежал в больнице, оформил инвалидность, бросил пить и купил второй ноутбук: очень хочет познакомиться посредством интернета с христианкой, желающей создать семью. С одной он четыре года назад познакомился и оженился, сейчас они злейшие враги. Разводятся. Друг последнюю неделю тиранит одну из наших сестёр, чтобы она составила ему заявление на развод. Самому-то пойти в загс и написать заявление на бланке — это слишком много усилий и нервов. Она сегодня должна (да, именно должна в прямом смысле этого слова!) была принести листок с заявлением в церковь и оставить на вахте, чтобы его величество могло взять его не оставаясь на богослужение в церкви, для которой он так много сделал, а никто из братского совета ни разу за время его пьянства и мытарств по больницам-реабцентрам не позвонил ему и не предложил помощи. В общем, с разгона на меня обрушился водопад претензий. Претензий к другим, а не ко мне. Я ведь не чувствую себя перед ним виноватым и обязанным. И я ему сегодня нужен. Я познакомил его со свойствами клавиш shift и backspace, выслушал претензии к имеющейся (пока ещё) жене и замыслы насчёт будущей, и отпустил с Богом.

Ничему жизнь человека не научила. Все вокруг ему должны. Все вокруг несправедливы. Все вокруг неправильно верят в Бога. «Если кто-нибудь напишет бумагу за ликвидацию баптистской церкви в нашем городе — я первый подпишусь!» «Не волнуйся, тебе очень скоро такая возможность предоставится.» О войне он, кажется, даже не знает — счастливый человек, погружённый в поиски невесты. Он — обижен. Ему, пока он пьянствовал, никто из братского совета не позвонил. А когда нужно было здание церкви посторожить — звонили. «Я упал — и теперь со мной никто даже здороваться не хочет!» Своё падение он рассматривает, как мессианское испытание, как крест — ему ведь хреново было пьяному. А фарисеи и левиты — не позвонили.

А ведь он, блин, прав! Да, прав совершенно. И я, помнится, полгода назад его не пустил в дом, когда пришёл с ночной смены и утренней беготни по каким-то Ванькиным делам, и мне оставалось три часа на сон, а ему срочно нужно было написать — вы не поверите — заявление в загс на развод! Я должен был в полуживом состоянии (смена была тяжёлая) выслушивать от него очередную порцию претензий к жене и сочинять заявление, а потом идти за Ванькой в школу, вести его на занятия в центр адаптации, кормить и так далее до вечера, а друг бы пошёл себе дальше, не сказав спасибо. Я поступил не по-христиански, сказав другу, что хочу спать, а заявление он мог бы написать самостоятельно. Я должен был, конечно, поступиться сном, не потому что мой сон важнее его заявления, а потому что я христианин, и для меня любое дело другого человека должно быть важнее любого моего дела. Только при всей его правоте я ни капельки не чувствую себя неправым. Потому что от него только и слышу, что о неправоте по отношению к нему.

А ещё сегодня крымский референдум. С результатом, столь же предсказуемым, как и претензии моего друга. Потому как мою страну — обидели. И ей все должны. И она только одна знает, как надо правильно верить в Бога. И все её падения — проявления мессианства. А кругом одни бандеровцы и пидарасы…

А у нас наконец снег выпал…
Господу стыдно смотреть на нашу правоту, и Он прикрыл землю.