![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Блаженны миротворцы
Jan. 3rd, 2013 20:16В те незапамятные времена, когда все были ещё живы и счастливы, Новый год был у нас настоящим семейным праздником. Обязательно приезжал кто-нибудь из родственников, обычно со стороны отца. Была предпраздничная суматоха с установкой ёлки и приготовлением угощения. А какое в деревне угощение? Картофельное пюре с мясом, солёные огурцы и помидоры, холодец да яйца, фаршированные селёдкой. И кремовый тортик. А если как-нибудь уж очень по-сумасшедшему везло, то дядюшка привозил из Москвы вкуснейшее мороженое «Бородино» или «Лакомка». Ну и бутылочка шампанского. Естественно, «Советского». А когда и без него. У нас в семье к алкоголю относились спокойно. Если только дядя Витя приезжал с тётей Нелей, они привозили с собой водочки и тихонько её пили на двоих. Папа Нелю не любил, поэтому компанию не поддерживал, а мама и вовсе была равнодушна к выпивке.
Я любил, когда приезжали родственники. Папины братья — люди весёлые и добрые, с ними можно поиграть в слова и в шахматы, а утром за компанию почистить снег во дворе и на крыше. Но самым ожидаемым гостем был для меня двоюродный брат Егор. Он старше меня на полтора года и, соответственно, выше и сильнее. Но кроме того он большой выдумщик и заводила, любитель весёлых розыгрышей без всякого хулиганства. Если он приезжал на каникулы, мне и праздников никаких не нужно было — он всегда находил что-нибудь чудесное в самых обыденных вещах и делах. Особенно интересно было с ним зимой: мы расчищали двор, сгребали весь снег в одну огромную кучу и делали из неё крепость или гору с пещерами. Снег на морозе слёживался и превращался в отличный строительный материал, из которого можно было сложить крепостную стену. А один склон горы мы заливали водой и получали отличную катальную горку. А если снега было слишком много, папа запрягал лошадь в сани, и мы грузили его и отвозили за пределы двора в овраг. Так было даже интереснее — там и пещеры получались длиннее, и горка круче. А ещё мы счищали снег с крыш дома и хозпостроек, а потом прыгали в образовавшиеся сугробы, закинув лопаты подальше, чтоб не напороться. Но это было, когда мы стали постарше. А той зимой нам было 7-9 лет, и на крыши нас не пускали, там хозяйничал мой старший брат Андрей, тоже приезжавший на праздники из Москвы.
Самый запомнившийся мне новогодний праздник (а был он ровно 35 лет назад) был бы самым обычным, если б не одно обстоятельство: Андрюха приехал не один, а с девушкой. Мы с Егором были ещё слишком малы, чтобы осознать всю ответственность момента, но Егор был достаточно развит, чтобы почувствовать, как в воздухе повисло напряжение, будто тонкую, невидимую глазом струну натянули где-то в середине комнаты. Лена родителям не понравилась: маленькая, худенькая, постоянно сморкается и кашляет и то капает в нос какие-то капли, то дышит из диковинного баллончика. В общем, к ведению домашнего хозяйства непригодна. И зачем такое чудо нашему шалопаю? Лена поняла, что пришлась не ко двору, и расстроилась. Они с Андреем вышли во двор. Мама собиралась толочь пюре и фаршировать яйца, поэтому нам с Егором, чтоб не путаться под ногами, тоже пришлось одеться потеплее и отправиться на свежий (даже очень свежий, градусов так минус двадцать пять) воздух.
В экологически чистой (впрочем, тогда таких слов не употребляли) деревне воздух, даже настолько свежий, так чист и прозрачен, что и слова, произносимые за сотню метров, ты слышишь будто над своим ухом, и звёзды кажутся такими близкими, что можно сбить парочку крепким снежком. Андрей и Лена гуляли по тропинке, протоптанной от нас до соседей, и мы слышали, как хрустит снег у них под ногами и как Ленка говорит своим звонким голосом: «Ну Андрюш, ну я же всё вижу, я не слепая!»
Мы с Егором выходим на крыльцо, и у него тут же рождается идея:
— Давай за ними пошпионим!
— Зачем? — не понимаю я.
— Как зачем? Они же жениться собрались, значит целоваться будут!
Удивительно, как легко в детстве сообщить смысл любому действию.
— Пойдём на огород, подползём к ним по снегу.
— Так всё равно не видно ничего, — сказал я. Это была правда, ночь совершенно тёмная, без луны.
— Ну и что? Зато мы подползём незаметно и как только они захотят поцеловаться, ка-ак заорём: «Ага! Целуетесь!»
— Тогда пошли!
Тропинка, где гуляли молодые, шла вдоль огорода, и мы двинули на огород. Егор первым прыгнул рыбкой в глубокий снег и пополз, будто поплыл. Я последовал за ним. Снег сразу же обжёг до ломоты шею и запястья и залепил глаза. Егор громким шёпотом давал указания: «Держи курс по звёздам!» Это было актуально, поскольку из глубины рыхлого снега ничего другого, кроме звёзд, видно не было.
Шум мы, похоже, производили примерно как два снегоуборочных комбайна, поскольку ползти было трудно, и мы пыхтели и подбадривали друг дружку, и вдобавок снег скрипел на морозе. Да и видно нас было хорошо на белой целине.
— А что это вы тут делаете? — грозно воскликнул Андрюха, когда мы подползли к самому забору.
— Звёзды считаем! — нашёлся Егор, — я уже семьсот штук насчитал!
— Вот я вам сейчас звёзды из глаз сделаю, посчитаете у меня! А ну кыш отсюда, звездочёты!
Ленка звонко засмеялась, потом закашлялась, и им пришлось идти домой. Мы тоже повернули к дому, поскольку набрали полные валенки и рукава снега. Да и пора была уже переодеваться и садиться за стол, старый год провожать.
А за столом Андрюха нам отомстил.
— Парни замёрзли в сугробе, налейте им по глотку шампанского для согрева.
Как ни странно, никто возражать не стал (тем более перед этим Андрюха рассказал преамбулу), и нам действительно налили по глотку. Мы деловито выпили это дело, крякнули для порядка, и Егор, подмигнув мне, стал изображать, будто пьян. А я поддержал его, и мы веселили публику: пели плясали, бренчали на пианино. Напряжение из воздуха ушло, струна ослабла, все смеялись над нашими ужимками, а мы чувствовали себя героями. Егор — потому что понимал, что этот концерт разрядил обстановку и восстановил атмосферу праздника, а я за компанию. Около часа ночи нас отправили спать. На следующее утро, когда мы проснулись, Андрея и Лены уже не было — уехали в Москву.
Из всех, кто был тогда за нашим столом, сейчас живы только три человека. Но память о той ночи вошла в семейные предания, и теперь мои племянницы, которых тогда даже проект был под большим вопросом, рассказывают мне всё в малейших подробностях. Андрей с Леной в тот год поженились. Был очень большой скандал — родители не благословили этот брак и даже на свадьбу не поехали. Отношения восстановились только осенью 1979 года, когда родилась старшая дочь Даша. Впереди было очень много горестных страниц, которых могло бы не быть если бы родители благословили брата или если бы он их послушался и повременил с женитьбой. Но в ту ночь мы с Егором не дали никому испортить праздник и выступили настоящими миротворцами.
Я любил, когда приезжали родственники. Папины братья — люди весёлые и добрые, с ними можно поиграть в слова и в шахматы, а утром за компанию почистить снег во дворе и на крыше. Но самым ожидаемым гостем был для меня двоюродный брат Егор. Он старше меня на полтора года и, соответственно, выше и сильнее. Но кроме того он большой выдумщик и заводила, любитель весёлых розыгрышей без всякого хулиганства. Если он приезжал на каникулы, мне и праздников никаких не нужно было — он всегда находил что-нибудь чудесное в самых обыденных вещах и делах. Особенно интересно было с ним зимой: мы расчищали двор, сгребали весь снег в одну огромную кучу и делали из неё крепость или гору с пещерами. Снег на морозе слёживался и превращался в отличный строительный материал, из которого можно было сложить крепостную стену. А один склон горы мы заливали водой и получали отличную катальную горку. А если снега было слишком много, папа запрягал лошадь в сани, и мы грузили его и отвозили за пределы двора в овраг. Так было даже интереснее — там и пещеры получались длиннее, и горка круче. А ещё мы счищали снег с крыш дома и хозпостроек, а потом прыгали в образовавшиеся сугробы, закинув лопаты подальше, чтоб не напороться. Но это было, когда мы стали постарше. А той зимой нам было 7-9 лет, и на крыши нас не пускали, там хозяйничал мой старший брат Андрей, тоже приезжавший на праздники из Москвы.
Самый запомнившийся мне новогодний праздник (а был он ровно 35 лет назад) был бы самым обычным, если б не одно обстоятельство: Андрюха приехал не один, а с девушкой. Мы с Егором были ещё слишком малы, чтобы осознать всю ответственность момента, но Егор был достаточно развит, чтобы почувствовать, как в воздухе повисло напряжение, будто тонкую, невидимую глазом струну натянули где-то в середине комнаты. Лена родителям не понравилась: маленькая, худенькая, постоянно сморкается и кашляет и то капает в нос какие-то капли, то дышит из диковинного баллончика. В общем, к ведению домашнего хозяйства непригодна. И зачем такое чудо нашему шалопаю? Лена поняла, что пришлась не ко двору, и расстроилась. Они с Андреем вышли во двор. Мама собиралась толочь пюре и фаршировать яйца, поэтому нам с Егором, чтоб не путаться под ногами, тоже пришлось одеться потеплее и отправиться на свежий (даже очень свежий, градусов так минус двадцать пять) воздух.
В экологически чистой (впрочем, тогда таких слов не употребляли) деревне воздух, даже настолько свежий, так чист и прозрачен, что и слова, произносимые за сотню метров, ты слышишь будто над своим ухом, и звёзды кажутся такими близкими, что можно сбить парочку крепким снежком. Андрей и Лена гуляли по тропинке, протоптанной от нас до соседей, и мы слышали, как хрустит снег у них под ногами и как Ленка говорит своим звонким голосом: «Ну Андрюш, ну я же всё вижу, я не слепая!»
Мы с Егором выходим на крыльцо, и у него тут же рождается идея:
— Давай за ними пошпионим!
— Зачем? — не понимаю я.
— Как зачем? Они же жениться собрались, значит целоваться будут!
Удивительно, как легко в детстве сообщить смысл любому действию.
— Пойдём на огород, подползём к ним по снегу.
— Так всё равно не видно ничего, — сказал я. Это была правда, ночь совершенно тёмная, без луны.
— Ну и что? Зато мы подползём незаметно и как только они захотят поцеловаться, ка-ак заорём: «Ага! Целуетесь!»
— Тогда пошли!
Тропинка, где гуляли молодые, шла вдоль огорода, и мы двинули на огород. Егор первым прыгнул рыбкой в глубокий снег и пополз, будто поплыл. Я последовал за ним. Снег сразу же обжёг до ломоты шею и запястья и залепил глаза. Егор громким шёпотом давал указания: «Держи курс по звёздам!» Это было актуально, поскольку из глубины рыхлого снега ничего другого, кроме звёзд, видно не было.
Шум мы, похоже, производили примерно как два снегоуборочных комбайна, поскольку ползти было трудно, и мы пыхтели и подбадривали друг дружку, и вдобавок снег скрипел на морозе. Да и видно нас было хорошо на белой целине.
— А что это вы тут делаете? — грозно воскликнул Андрюха, когда мы подползли к самому забору.
— Звёзды считаем! — нашёлся Егор, — я уже семьсот штук насчитал!
— Вот я вам сейчас звёзды из глаз сделаю, посчитаете у меня! А ну кыш отсюда, звездочёты!
Ленка звонко засмеялась, потом закашлялась, и им пришлось идти домой. Мы тоже повернули к дому, поскольку набрали полные валенки и рукава снега. Да и пора была уже переодеваться и садиться за стол, старый год провожать.
А за столом Андрюха нам отомстил.
— Парни замёрзли в сугробе, налейте им по глотку шампанского для согрева.
Как ни странно, никто возражать не стал (тем более перед этим Андрюха рассказал преамбулу), и нам действительно налили по глотку. Мы деловито выпили это дело, крякнули для порядка, и Егор, подмигнув мне, стал изображать, будто пьян. А я поддержал его, и мы веселили публику: пели плясали, бренчали на пианино. Напряжение из воздуха ушло, струна ослабла, все смеялись над нашими ужимками, а мы чувствовали себя героями. Егор — потому что понимал, что этот концерт разрядил обстановку и восстановил атмосферу праздника, а я за компанию. Около часа ночи нас отправили спать. На следующее утро, когда мы проснулись, Андрея и Лены уже не было — уехали в Москву.
Из всех, кто был тогда за нашим столом, сейчас живы только три человека. Но память о той ночи вошла в семейные предания, и теперь мои племянницы, которых тогда даже проект был под большим вопросом, рассказывают мне всё в малейших подробностях. Андрей с Леной в тот год поженились. Был очень большой скандал — родители не благословили этот брак и даже на свадьбу не поехали. Отношения восстановились только осенью 1979 года, когда родилась старшая дочь Даша. Впереди было очень много горестных страниц, которых могло бы не быть если бы родители благословили брата или если бы он их послушался и повременил с женитьбой. Но в ту ночь мы с Егором не дали никому испортить праздник и выступили настоящими миротворцами.
