По лезвию меча обоюдоострого
Jul. 18th, 2011 15:02![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
firecutterФильм «Бегущий по лезвию» я удосужился посмотреть примерно полгода назад. К своему стыду (а может и к счастью), я вот только прожив сорок лет узнал, что Шон Янг и Дэрил Ханна женщины а Харрисон Форд и Рутгер Хауэр мужчины. В общем, много я в этой жизни пропустил. Но вспомнил я о нём сейчас не только потому что прочитал у друга хорошую обзорную статью об экранизациях произведений Филипа Дика, но и потому что об этом фильме мне напомнил спор о переводах Библии.
Лейтмотив фильма — кризис самоидентификации. Главный герой каждый вечер смотрит на свои семейные фотографии и пытается понять, ему ли на самом деле принадлежит его память.
Для протестантизма этот кризис — нормальное состояние. Наша самоидентификация статична — мы пытаемся отождествить себя с первоапостольской церковью. Но вот беда: какова она была и что там в действительности происходило, мы не знаем. Единственные оставшиеся подлинные свидетельства тех времён — книги Нового Завета. И мы вглядываемся в них, как Харрисон Форд в фотографии предполагаемых предков, и думаем, что это помогает нам вспомнить. На деле же получается наоборот: даже такой вопрос, что подразумевал Ап.Павел под «иными языками», при тщательном вглядывании становится неразрешимой проблемой.
Католики и православные лишены прелестей этого кризиса. Их самоидентификация — динамическая, предполагающая не соответствие, а преемственность. Им не столь важно, что проповедуется, сколь важно, кто проповедует и кем он рукоположен. А если правильно рукоположен, то в принципе может проповедовать что угодно...
Но не надо думать, что это хорошо. Ситуация, когда за тебя думаетфюрер Папа или Святейший Патриарх, чревата размытием учения и самой церкви. Впрочем, протестанты тоже люди, и им тоже трудно самостоятельно искать путь в Небеса. И они делегируют свои полномочия человека мыслящего Лютеру, Кальвину или какой-нибудь Элен Уайт. Да хоть Билли Грэму — смысл от этого не меняется, человеку нужен видимый ориентир. Хоть мы и хвастаемся, что у нас нет авторитета преданий, но есть у нас авторитет толкований, а иные наши толкования позабористее иных преданий будут.
Другое дело, что протестанты всё же в глубине души понимают заповедь «да не будет других богов», и «богов» друг дружки на этом основании успешно оспаривают, прибегая к одному аргументу абсолютному — тексту Библии.
И вот тут нас и подстерегла проблема. Оказалось, что текст тоже не абсолютен.
Хотя почему оказалось? Оказалось это только для тех, кто уверовал от доводов Джоша Макдауэлла, утверждающего, что Библия за время своего существования имеет гораздо меньше разночтений, чем «Ромео и Джульетта». Ну тут уж, что называется, нашёл с чем сравнивать. Сравнил бы тогда с Кораном что ли — он за полторы тыщи лет вообще ни буквой не поступился. И в абсолютном и в относительном смыслах тут полная победа. Может, ислам — самое верное учение?
Или учение не только в буквах?
Ладно, это слишком сложный вопрос. Однако мои подозрения в том, что Библия всё же несамодостаточна, кажется, оправдываются.
Я ничего не знаю о современных переводах Библии на другие языки. Возможно, среди них есть и еретические. Мне это неинтересно. Мне интересен шум вокруг перевода Кузнецовой.
Я уж не говорю о том, что перевод двадцать лет, как известен и десять лет как напечатан с вкладышем для обратной связи. Библейское общество таким образом хотело выяснить, насколько перевод интересен людям, да, похоже, так и не выяснило — нас тогда такие вопросы не волновали, было много других проблем. Сейчас, похоже, все проблемы решены, и одновременно Библейское общество решило, что раз все молчат, значит одобряют, и тиснуло Кузнецову в одной обложке с новым переводом Ветхого Завета. Вот тут и поднялся шум. И связан он, я думаю, всё же не с качеством перевода, а с конфликтом внутри Библейского общества. В общем, можно было бы это и воспринять, как внутрицеховую разборку, но наши бойцы с удовольствием подхватили флаг и встали впереди. Причём даже не озаботившись сколько-нибудь приличной аргументацией. «Я дерусь, потому что я дерусь»©.
Обратимся к таблице, ссылку на которую я дал в начале поста.
Начнём с того, что очевидна её некорректность. Это видно уже по структуре. Колонки расположены так:
адрес | цитата из Синодального перевода | цитата из «Радостной вести» | резюме
Колонок четыре. Это как бы неявно наводит на мысль, что в переводе Кузнецовой мы имеем дело с некоей трансформацией Синодального, в котором снижена лексика и выброшены некоторые слова, которые мы считаем ключевыми (что, собственно, прямым текстом говорится в колонке комментариев). Кроме того, текст Кузнецовой назван «коррумпированным», а Синодальный полным. Ну это чтобы мы ненароком не заблудились. Однако на самом деле правильно эта таблица должна выглядеть так:
адрес | текст Синодального перевода | текст «Радостной вести» | текст греческого оригинала | резюме
Грубо говоря, для правильного решения в выражении не хватает аргументов. В случае добавления четвёртой колонки вывод в пятой может сильно измениться. Хотите убедиться — зайдите сюда И здесь впору будет возмущаться: «Ложь! В греческом оригинале нет слов о посте и молитве!» и т.д.
А можно было бы ещё какой-нибудь перевод для порядка привести. Скажем, перевод Кассиана. Он гораздо ближе к кузнецовскому, чем к Синодальному. Только почему-то он ничью веру не подрывает. Может быть, потому что критики о нём просто не знают?
В общем, всё это очевидно. Как и то, что те, кто верят этой таблице, в греческие тексты и другие переводы заглядывать не будут. А то ещё и скажут, что тот текст, на который ссылаюсь я — это обратный перевод творения Кузнецовой на греческий.
Особенно веселит аргументация в отношении Гал. 5:12. Прямо по «Письму учёному соседу» — этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» Нужно было добавить: «А в оригинал и другие переводы не смотрите, а то авторитет Апостола пострадает оттого, что он употребляет такие выражения!» Детский сад, ей-Богу!
Вторая несуразность таблицы — подмена понятий. Рассмотрим пример с Матф. 9:13
Синодальный текст: «Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.»
Текст «РВ»: «Я ведь пришел призвать не праведных, а грешников.»
Вывод составителя таблицы: «Ложь, что Бог не призывает праведников, а грешников и не обязывает их покаяться и стать праведниками.»
Здесь очевидная подтасовка, прямо в глаза, не стесняясь. Отсутствие некоторых слов расценивается, как присутствие других слов. Переведу ситуацию на повседневный язык: если у меня на груди не написано большими буквами, что в моём кармане лежат 100 рублей, это не значит, что написано, что их нет. Раз не говорится «покаяние», значит, говорится, что оно не нужно — рассуждает составитель таблицы. А вот это уже клевета. Но её проглатывают не задумываясь. Не говоря уж о том, что никто не лезет в первоисточник, в котором этого слова тоже нет. Да и в смысл фразы никто вдумываться не станет, если написано «ложь» и приведены такие убийственные аргументы. Кто с трёх раз догадается, зачем, куда и к чему Господь призывает грешников? Предложите вариант «шашлык с пивасиком»?
Окончание молитвы «Отче наш» в Евангелии от Матфея — тоже весьма интересный аргумент. Если верить ему, то Лука, приводящий текст молитвы почти дословно, но без последнего утверждения («ибо Твоё есть Царство, Сила и Слава»)— лжец и извратитель истины. Вообще по поводу «лишних и недостающих слов» — прошу пожаловать к профессору Бегичеву, он всё подробно объясняет. Правда, в нескольких постах, так что придётся поискать, но вполне доходчиво. Кстати, конкретно о данной вставке — лично она для меня никогда секретом не была, я о ней в своей церкви узнал. И это никак не потрясло мою веру.
Ладно, в принципе это можно считать ошибками. Ну не в ладах человек с логикой и верит больше шаблону в голове, чем собственным глазам. Но ведь до полного курьёза доходит!
Цитата из Фил. 2:6 именно в Синодальном переводе выглядит двусмысленно. По крайней мере я, когда читал впервые, споткнулся о неё. «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу;» Если разобраться, то действительно, «образ Божий» это прямо-таки икона (кстати, сторонники поклонения иконам именно на эту фразу ссылаются), а не почитали хищением быть равными Богу многие в человеческой истории. Да тот же Ирод хотя бы. Или кесарь римский того времени. Они себя богами считали. Синодальный перевод неявно ставит Иисуса в ряд с ними. Во всяком случае, если б составитель таблицы был неблагосклонен к Синодальному переводу, он бы наверняка отметил: Христос-де не Бог, а только претензии имеет, что, конечно же, ложь.
Перевод же Кузнецовой как раз абсолютно ортодоксален и недвусмыслен: «Он, по природе Бог, не держался за равенство с Богом». Слова «по природе Бог» почему-то не замечены составителем таблицы, но это ладно. Он зацепился за «не держался». Естественно не держался, иначе как бы Ему родиться человеком. Вывод же составителя таблицы просто шикарен: «Ложь о том, что Христос не считал Себя равным Богу. Это противоречит Иоанна 10:30 "Я и Отец – одно”».
Да Ему незачем было Себя считать, если Он — «Я Есмь». Он не считал, Он утверждал! (Ох, чуется мне тут рука любителей поговорить о «заслугах»!). Но пришёл к нам не как грозный Судья, каковым был Бог в глазах ортодоксальных иудеев, а как Спаситель. Вот за это равенство Он не держался. Собственно, в этом радостность вести и заключалась (и по сей день заключается). Да и в Синодальном переводе это утверждается в следующей фразе. Вся разница — Синодальный растекается мыслью по древу, а Кузнецова обходится десятью словами. На том, что составитель таблицы привёл в качестве аргумента Синодального перевода половину фразы, а от «РВ» фразу целиком, заострять внимание уже не будем: о подтасовках мы уже говорили. Как говорится, в огороде бузина, в Киеве дядька.
Кстати, о Божестве Иисуса Христа. Вот вам две цитаты:
«Вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном: как Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета, и Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых диаволом, потому что Бог был с Ним.»
«И Он повелел нам проповедывать людям и свидетельствовать, что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых.»
По логике составителя таблицы утверждения ложны, потому что в них утверждается, что Иисус не Бог, а некий Иисус из Назарета, которого Бог помазал силою и был с ним и определил быть судьёй живых и мёртвых. Впору сказать: «Ложь о том, что Иисус не Сын Божий, а всего лишь помазанный служитель!»
Взята эта «ложь» из благословенного Синодального перевода, Деяния Апостолов, 10 глава, стихи 38 и 42. В принципе можно было и весь отрывок целиком привести, там ещё и про древо вместо креста — откровенная ересь, привет от Свидетелей Иеговы.
Выходит, всё зависит не от того, что читаем, а от того, как читаем. Какие шаблоны примеряем к тексту.
Удивительно, что изучая труды иностранных богословов, ссылающихся на оригинальные тексты или Вульгату, или собственные переводы, никто не вопит по поводу тут и там встречающихся разночтений с Синодальным переводом. Недавно я принялся за чтение «Наставлений в христианской вере» — оно пестрит примечаниями о несоответствии Синодального перевода тексту, которым пользовался Кальвин. Удивительно, как после этого вообще в России могут существовать протестанты — ведь основатели протестантизма пользовались не Синодальным переводом и, мало того, сами переводили кто во что горазд. Но при попытке сделать современный русский перевод сразу же начинается разговор о разрушении устоев.
А между тем, перевод как раз довольно точный. Но у него есть одна проблема. Это перевод переводчика. Перевод, цель которого максимально донести до читателя то, что написано, а не то, что подразумевается. Это очень сложная задача. Можно проиллюстрировать её тем же вопросом Троицы. Когда я впервые прочёл Новый Завет, я был немало удивлён тем, что в нём нет этого понятия. А наши «Sola scriptura» только мычат в ответ что-то невразумительное. И конечно же, то, что в новом переводе свидетельствуют не Отец, Слово и Святый Дух (хотя и тут ещё нужно доказывать идентичность Слова и Сына и выяснять, каким образом свидетельствует Отец), а только лишь Дух, вода и кровь, делает их слова ещё более невразумительными. Сослаться фактически не на что. Потому что не будешь же приводить в качестве аргумента весь текст Завета, в котором Отец, Сын и Дух Святой действуют то вместе, то поврозь, а то попеременно. Нам же ж нужна цитата отдельная, чтоб сразить оппонента одним выстрелом, на что-то иное мы никак не согласны. Рассматривать весь текст целиком слишком сложно, поэтому мы и Кузнецову разбиваем на цитаты (да чуть ли не на слоги) и говорим: вот это ересь! Между тем, как при рассмотрении в контексте никакой ереси нет. Да кто бы рассмотрел...
А рассматривать никто и не будет. Ещё один камень преткновения — лексика. Трудно перед переводом Кузнецовой преклонить колени (а я знаю, некоторые сёстры читают Слово именно в таком положении). Здесь перевод переводчика старается забежать впереди паровоза. И я знаю почему.
Дело не столько в том, что язык не стоит на месте, а развивается, как в том, что развивается он под воздействием многих факторов. И Библия из них не самый малозаметный. Не будем говорить об общеупотребительных цитатах, скажем об отдельных словах. Допустим, слово «блудница». Смысловой разницы со словом «блядь» нет. Да и слова-то одного корня. Разница между ними в том, что второе употребляется в площадной брани, а первое — в Библии. Но есть и ещё одна разница. Слово «блудница» исчезло из обихода. То есть, осталось оно только в Библии. И недалёк тот день, когда люди, читающие Библию, будут искать это слово в словарях. Слово «одесную», например, уже ищут (скоро и эти поиски перестанут помогать, нужно будет делать в сноске примечание, что значило для человека в те времена сидеть справа от начальника). Если же не пользоваться словарём, а попробовать составить портрет блудницы по Библии, то получится, в общем, неплохая женщина. От героини веры Раав (блудность которой почему-то подчёркивается всякий раз) до женщин, поверивших Иисусу более, чем фарисеи. Этот момент ещё не настал, но может и настать.
Кстати, о фарисеях. Здесь подмена понятий произошла довольно давно, и синонимом фарисея становится человек, полагающийся на свои дела в вере. Между тем, реальные фарисеи были не таковы. И вина их была не в приверженности «спасению делами», а в том, что Иисуса Христа Богом не признали в своём убеждении. Даже молитва фарисея из Луки 18:9-14, в соответствии с нашим шаблоном толкуется ровно противоположно её тексту. Между тем, как не один десяток раз мне приходилось из уст таких толкователей слышать молитвы, едва не слово в слово повторяющие эту. А уж теория «уверенности в спасении» — это вообще чистейшей воды фарисейство. Но дело в том, что если мытарь пошёл домой после молитвы более оправданным, нежели фарисей, то это не значит, что фарисей плохой человек и нет ему прощения, а одна сплошная анафема. И дело не в фарисеях, как явлении. А в системе ценностей. Была своя система ценностей и у Никодима, и у Иосифа из Аримафеи, и у Гамалиила. Она и у Савла была, но определялась она не тем, чем определяется фарисейство в наши дни. И если так, то фарисеев и сейчас среди нас полно. И я не могу сказать, что это плохо. Это просто факт. И не лучше быть мытарем, чем фарисеем, потому что перед Богом равны все.
Уж о законниках вообще нет смысла говорить. Сейчас беззаконником быть куда безопаснее. Иисус ведь не беззаконников обличал, а законников. И с логикой составителя таблицы система координат переворачивается: никакие правила и законы соблюдать не надо, на «Вы» братьев-сестёр называть нельзя; даже в общественном транспорте, ежели кому на ногу наступил, извиняться — ни-ни! Мы по благодати живём, а не по закону, слышали? Исполняйте!
Вот это и есть лицо современного фарисейства. Разница в том, что фарисеи древние жертвы Христа в упор не видели, а нынешние используют её в чисто утилитарных целях: то в качестве штрафа в ГАИ за нарушение, то в качестве мази к чирью на заднице. Он же всё оплатил и искупил, правда?
Причём здесь «Бегущий по лезвию»? Да при том, что мы вот так же, как он, бегаем по лезвию «обоюдоострого меча», пытаясь не порезаться об отдельные стихи. При том, что мы обложили себя цитатами, как главный герой фотографиями, и пытаемся понять, какие цитаты имеют отношение к нам, а какие не имеют.
Вы будете смеяться, но перевод Кузнецовой мне самому не нравится. Да, возможно, в наше время такой эпатажный стиль востребован. Но это болезнь времени, рано или поздно эпатаж приестся и захочется радости «в веянии тихого ветра». Евангелие опирается не на острые ощущения.
Снижение лексики — тоже не то, что стоит приветствовать. Особенно на фоне общего снижения культуры в обществе. Вера не должна выглядеть уделом исключительно маргиналов. Кроме того, Библия — это значительная часть культуры, а культура это не совсем плотское понятие. Культура духовна, и если Евангелием она будет не отметаться, а обогащаться, хотя бы через хороший литературный язык, то это можно только приветствовать. В этом смысле Синодальный перевод при всём его несовершенстве на голову выше. Да одни только слова «Господи, к кому нам идти — Ты имеешь глаголы вечной жизни!» достойны номинации на Нобелевку. Это хорошая поэзия, в духе русской классики 19 века. И отказываться от неё в угоду речи базарной — ошибка. Тем более для использования в Богослужебной практике.
Так что я на самом деле понимаю тех, кто составляет подобные таблицы. Просто в наших протестантских кругах культура не аргумент. Лучше соврать, чем апеллировать не к Библии, так получается. Жаль...
И ещё жаль, что древние переписчики постарались конкретизировать догматические понятия, вставив в поздние варианты рукописей те слова, о которых сейчас ведётся спор. Хотели, ясное дело, как лучше — чтоб догматика сразу в тексте была видна, без расшифровки. А получилось, как у Авраама с Исмаилом. Не испугались бы, не сочли читателей глупыми и неспособными с помощью Святого Духа понять смысл написанного — не имели бы мы сейчас этих проблем.
И в заключение о том, с чего начал, о кризисе самоидентификации.
Мне подумалось, что на самом деле кризис это не так уж и плохо. Да, он показывает шаткость и слабость нашей веры, но это правда — вера человеческая не может быть достаточно сильна и велика, ей бы до размеров горчичного зерна дорасти. И характеризует хрупкость и зависимость нашей духовной природы. Мы и ищем доказательств, свидетельств и чудес, именно потому что наш разум и наши чувства чужеродны той лозе, к которой мы прививаемся верой. Это свидетельство агонии плотской природы, которая окончательно умрёт только с самой плотью, и не надо искать состояния просветления при жизни. Но главное — он не даёт успокоиться и уснуть. Он заставляет искать свой путь в жизни. Павел, Кальвин, Сперджен — все они шли за Христом, но каждый своей уникальной тропой. И примеривание на себя их шаблонов в результате приводит либо к разочарованию, либо к любому виду законничества, либо к выводу, что нужно идти вперёд самому, держась только за руку Христа, расти только из Самой Лозы, а не прививаться к другим ветвям, пусть крепким и красивым. В конечном итоге, перебирая и откладывая старые воспоминания о вере Апостолов, мы обретаем самих себя, свою веру, уникальную и ценную для нас и Бога. И понятия «Отец, Сын и Святой Дух» или «Царство, Сила и Слава» перестают быть отвлечёнными. Мы уходим из мира воспоминаний о том, что было не с нами, в мир непосредственного общения. И Слово открывается о всём богатстве и красоте, независимо от перевода и языка. Потому что, в конце концов, оно действительно неизменно.
Лейтмотив фильма — кризис самоидентификации. Главный герой каждый вечер смотрит на свои семейные фотографии и пытается понять, ему ли на самом деле принадлежит его память.
Для протестантизма этот кризис — нормальное состояние. Наша самоидентификация статична — мы пытаемся отождествить себя с первоапостольской церковью. Но вот беда: какова она была и что там в действительности происходило, мы не знаем. Единственные оставшиеся подлинные свидетельства тех времён — книги Нового Завета. И мы вглядываемся в них, как Харрисон Форд в фотографии предполагаемых предков, и думаем, что это помогает нам вспомнить. На деле же получается наоборот: даже такой вопрос, что подразумевал Ап.Павел под «иными языками», при тщательном вглядывании становится неразрешимой проблемой.
Католики и православные лишены прелестей этого кризиса. Их самоидентификация — динамическая, предполагающая не соответствие, а преемственность. Им не столь важно, что проповедуется, сколь важно, кто проповедует и кем он рукоположен. А если правильно рукоположен, то в принципе может проповедовать что угодно...
Но не надо думать, что это хорошо. Ситуация, когда за тебя думает
Другое дело, что протестанты всё же в глубине души понимают заповедь «да не будет других богов», и «богов» друг дружки на этом основании успешно оспаривают, прибегая к одному аргументу абсолютному — тексту Библии.
И вот тут нас и подстерегла проблема. Оказалось, что текст тоже не абсолютен.
Хотя почему оказалось? Оказалось это только для тех, кто уверовал от доводов Джоша Макдауэлла, утверждающего, что Библия за время своего существования имеет гораздо меньше разночтений, чем «Ромео и Джульетта». Ну тут уж, что называется, нашёл с чем сравнивать. Сравнил бы тогда с Кораном что ли — он за полторы тыщи лет вообще ни буквой не поступился. И в абсолютном и в относительном смыслах тут полная победа. Может, ислам — самое верное учение?
Или учение не только в буквах?
Ладно, это слишком сложный вопрос. Однако мои подозрения в том, что Библия всё же несамодостаточна, кажется, оправдываются.
Я ничего не знаю о современных переводах Библии на другие языки. Возможно, среди них есть и еретические. Мне это неинтересно. Мне интересен шум вокруг перевода Кузнецовой.
Я уж не говорю о том, что перевод двадцать лет, как известен и десять лет как напечатан с вкладышем для обратной связи. Библейское общество таким образом хотело выяснить, насколько перевод интересен людям, да, похоже, так и не выяснило — нас тогда такие вопросы не волновали, было много других проблем. Сейчас, похоже, все проблемы решены, и одновременно Библейское общество решило, что раз все молчат, значит одобряют, и тиснуло Кузнецову в одной обложке с новым переводом Ветхого Завета. Вот тут и поднялся шум. И связан он, я думаю, всё же не с качеством перевода, а с конфликтом внутри Библейского общества. В общем, можно было бы это и воспринять, как внутрицеховую разборку, но наши бойцы с удовольствием подхватили флаг и встали впереди. Причём даже не озаботившись сколько-нибудь приличной аргументацией. «Я дерусь, потому что я дерусь»©.
Обратимся к таблице, ссылку на которую я дал в начале поста.
Начнём с того, что очевидна её некорректность. Это видно уже по структуре. Колонки расположены так:
Колонок четыре. Это как бы неявно наводит на мысль, что в переводе Кузнецовой мы имеем дело с некоей трансформацией Синодального, в котором снижена лексика и выброшены некоторые слова, которые мы считаем ключевыми (что, собственно, прямым текстом говорится в колонке комментариев). Кроме того, текст Кузнецовой назван «коррумпированным», а Синодальный полным. Ну это чтобы мы ненароком не заблудились. Однако на самом деле правильно эта таблица должна выглядеть так:
Грубо говоря, для правильного решения в выражении не хватает аргументов. В случае добавления четвёртой колонки вывод в пятой может сильно измениться. Хотите убедиться — зайдите сюда И здесь впору будет возмущаться: «Ложь! В греческом оригинале нет слов о посте и молитве!» и т.д.
А можно было бы ещё какой-нибудь перевод для порядка привести. Скажем, перевод Кассиана. Он гораздо ближе к кузнецовскому, чем к Синодальному. Только почему-то он ничью веру не подрывает. Может быть, потому что критики о нём просто не знают?
В общем, всё это очевидно. Как и то, что те, кто верят этой таблице, в греческие тексты и другие переводы заглядывать не будут. А то ещё и скажут, что тот текст, на который ссылаюсь я — это обратный перевод творения Кузнецовой на греческий.
Особенно веселит аргументация в отношении Гал. 5:12. Прямо по «Письму учёному соседу» — этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» Нужно было добавить: «А в оригинал и другие переводы не смотрите, а то авторитет Апостола пострадает оттого, что он употребляет такие выражения!» Детский сад, ей-Богу!
Вторая несуразность таблицы — подмена понятий. Рассмотрим пример с Матф. 9:13
Синодальный текст: «Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.»
Текст «РВ»: «Я ведь пришел призвать не праведных, а грешников.»
Вывод составителя таблицы: «Ложь, что Бог не призывает праведников, а грешников и не обязывает их покаяться и стать праведниками.»
Здесь очевидная подтасовка, прямо в глаза, не стесняясь. Отсутствие некоторых слов расценивается, как присутствие других слов. Переведу ситуацию на повседневный язык: если у меня на груди не написано большими буквами, что в моём кармане лежат 100 рублей, это не значит, что написано, что их нет. Раз не говорится «покаяние», значит, говорится, что оно не нужно — рассуждает составитель таблицы. А вот это уже клевета. Но её проглатывают не задумываясь. Не говоря уж о том, что никто не лезет в первоисточник, в котором этого слова тоже нет. Да и в смысл фразы никто вдумываться не станет, если написано «ложь» и приведены такие убийственные аргументы. Кто с трёх раз догадается, зачем, куда и к чему Господь призывает грешников? Предложите вариант «шашлык с пивасиком»?
Окончание молитвы «Отче наш» в Евангелии от Матфея — тоже весьма интересный аргумент. Если верить ему, то Лука, приводящий текст молитвы почти дословно, но без последнего утверждения («ибо Твоё есть Царство, Сила и Слава»)— лжец и извратитель истины. Вообще по поводу «лишних и недостающих слов» — прошу пожаловать к профессору Бегичеву, он всё подробно объясняет. Правда, в нескольких постах, так что придётся поискать, но вполне доходчиво. Кстати, конкретно о данной вставке — лично она для меня никогда секретом не была, я о ней в своей церкви узнал. И это никак не потрясло мою веру.
Ладно, в принципе это можно считать ошибками. Ну не в ладах человек с логикой и верит больше шаблону в голове, чем собственным глазам. Но ведь до полного курьёза доходит!
Цитата из Фил. 2:6 именно в Синодальном переводе выглядит двусмысленно. По крайней мере я, когда читал впервые, споткнулся о неё. «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу;» Если разобраться, то действительно, «образ Божий» это прямо-таки икона (кстати, сторонники поклонения иконам именно на эту фразу ссылаются), а не почитали хищением быть равными Богу многие в человеческой истории. Да тот же Ирод хотя бы. Или кесарь римский того времени. Они себя богами считали. Синодальный перевод неявно ставит Иисуса в ряд с ними. Во всяком случае, если б составитель таблицы был неблагосклонен к Синодальному переводу, он бы наверняка отметил: Христос-де не Бог, а только претензии имеет, что, конечно же, ложь.
Перевод же Кузнецовой как раз абсолютно ортодоксален и недвусмыслен: «Он, по природе Бог, не держался за равенство с Богом». Слова «по природе Бог» почему-то не замечены составителем таблицы, но это ладно. Он зацепился за «не держался». Естественно не держался, иначе как бы Ему родиться человеком. Вывод же составителя таблицы просто шикарен: «Ложь о том, что Христос не считал Себя равным Богу. Это противоречит Иоанна 10:30 "Я и Отец – одно”».
Да Ему незачем было Себя считать, если Он — «Я Есмь». Он не считал, Он утверждал! (Ох, чуется мне тут рука любителей поговорить о «заслугах»!). Но пришёл к нам не как грозный Судья, каковым был Бог в глазах ортодоксальных иудеев, а как Спаситель. Вот за это равенство Он не держался. Собственно, в этом радостность вести и заключалась (и по сей день заключается). Да и в Синодальном переводе это утверждается в следующей фразе. Вся разница — Синодальный растекается мыслью по древу, а Кузнецова обходится десятью словами. На том, что составитель таблицы привёл в качестве аргумента Синодального перевода половину фразы, а от «РВ» фразу целиком, заострять внимание уже не будем: о подтасовках мы уже говорили. Как говорится, в огороде бузина, в Киеве дядька.
Кстати, о Божестве Иисуса Христа. Вот вам две цитаты:
«Вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном: как Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета, и Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых диаволом, потому что Бог был с Ним.»
«И Он повелел нам проповедывать людям и свидетельствовать, что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых.»
По логике составителя таблицы утверждения ложны, потому что в них утверждается, что Иисус не Бог, а некий Иисус из Назарета, которого Бог помазал силою и был с ним и определил быть судьёй живых и мёртвых. Впору сказать: «Ложь о том, что Иисус не Сын Божий, а всего лишь помазанный служитель!»
Взята эта «ложь» из благословенного Синодального перевода, Деяния Апостолов, 10 глава, стихи 38 и 42. В принципе можно было и весь отрывок целиком привести, там ещё и про древо вместо креста — откровенная ересь, привет от Свидетелей Иеговы.
Выходит, всё зависит не от того, что читаем, а от того, как читаем. Какие шаблоны примеряем к тексту.
Удивительно, что изучая труды иностранных богословов, ссылающихся на оригинальные тексты или Вульгату, или собственные переводы, никто не вопит по поводу тут и там встречающихся разночтений с Синодальным переводом. Недавно я принялся за чтение «Наставлений в христианской вере» — оно пестрит примечаниями о несоответствии Синодального перевода тексту, которым пользовался Кальвин. Удивительно, как после этого вообще в России могут существовать протестанты — ведь основатели протестантизма пользовались не Синодальным переводом и, мало того, сами переводили кто во что горазд. Но при попытке сделать современный русский перевод сразу же начинается разговор о разрушении устоев.
А между тем, перевод как раз довольно точный. Но у него есть одна проблема. Это перевод переводчика. Перевод, цель которого максимально донести до читателя то, что написано, а не то, что подразумевается. Это очень сложная задача. Можно проиллюстрировать её тем же вопросом Троицы. Когда я впервые прочёл Новый Завет, я был немало удивлён тем, что в нём нет этого понятия. А наши «Sola scriptura» только мычат в ответ что-то невразумительное. И конечно же, то, что в новом переводе свидетельствуют не Отец, Слово и Святый Дух (хотя и тут ещё нужно доказывать идентичность Слова и Сына и выяснять, каким образом свидетельствует Отец), а только лишь Дух, вода и кровь, делает их слова ещё более невразумительными. Сослаться фактически не на что. Потому что не будешь же приводить в качестве аргумента весь текст Завета, в котором Отец, Сын и Дух Святой действуют то вместе, то поврозь, а то попеременно. Нам же ж нужна цитата отдельная, чтоб сразить оппонента одним выстрелом, на что-то иное мы никак не согласны. Рассматривать весь текст целиком слишком сложно, поэтому мы и Кузнецову разбиваем на цитаты (да чуть ли не на слоги) и говорим: вот это ересь! Между тем, как при рассмотрении в контексте никакой ереси нет. Да кто бы рассмотрел...
А рассматривать никто и не будет. Ещё один камень преткновения — лексика. Трудно перед переводом Кузнецовой преклонить колени (а я знаю, некоторые сёстры читают Слово именно в таком положении). Здесь перевод переводчика старается забежать впереди паровоза. И я знаю почему.
Дело не столько в том, что язык не стоит на месте, а развивается, как в том, что развивается он под воздействием многих факторов. И Библия из них не самый малозаметный. Не будем говорить об общеупотребительных цитатах, скажем об отдельных словах. Допустим, слово «блудница». Смысловой разницы со словом «блядь» нет. Да и слова-то одного корня. Разница между ними в том, что второе употребляется в площадной брани, а первое — в Библии. Но есть и ещё одна разница. Слово «блудница» исчезло из обихода. То есть, осталось оно только в Библии. И недалёк тот день, когда люди, читающие Библию, будут искать это слово в словарях. Слово «одесную», например, уже ищут (скоро и эти поиски перестанут помогать, нужно будет делать в сноске примечание, что значило для человека в те времена сидеть справа от начальника). Если же не пользоваться словарём, а попробовать составить портрет блудницы по Библии, то получится, в общем, неплохая женщина. От героини веры Раав (блудность которой почему-то подчёркивается всякий раз) до женщин, поверивших Иисусу более, чем фарисеи. Этот момент ещё не настал, но может и настать.
Кстати, о фарисеях. Здесь подмена понятий произошла довольно давно, и синонимом фарисея становится человек, полагающийся на свои дела в вере. Между тем, реальные фарисеи были не таковы. И вина их была не в приверженности «спасению делами», а в том, что Иисуса Христа Богом не признали в своём убеждении. Даже молитва фарисея из Луки 18:9-14, в соответствии с нашим шаблоном толкуется ровно противоположно её тексту. Между тем, как не один десяток раз мне приходилось из уст таких толкователей слышать молитвы, едва не слово в слово повторяющие эту. А уж теория «уверенности в спасении» — это вообще чистейшей воды фарисейство. Но дело в том, что если мытарь пошёл домой после молитвы более оправданным, нежели фарисей, то это не значит, что фарисей плохой человек и нет ему прощения, а одна сплошная анафема. И дело не в фарисеях, как явлении. А в системе ценностей. Была своя система ценностей и у Никодима, и у Иосифа из Аримафеи, и у Гамалиила. Она и у Савла была, но определялась она не тем, чем определяется фарисейство в наши дни. И если так, то фарисеев и сейчас среди нас полно. И я не могу сказать, что это плохо. Это просто факт. И не лучше быть мытарем, чем фарисеем, потому что перед Богом равны все.
Уж о законниках вообще нет смысла говорить. Сейчас беззаконником быть куда безопаснее. Иисус ведь не беззаконников обличал, а законников. И с логикой составителя таблицы система координат переворачивается: никакие правила и законы соблюдать не надо, на «Вы» братьев-сестёр называть нельзя; даже в общественном транспорте, ежели кому на ногу наступил, извиняться — ни-ни! Мы по благодати живём, а не по закону, слышали? Исполняйте!
Вот это и есть лицо современного фарисейства. Разница в том, что фарисеи древние жертвы Христа в упор не видели, а нынешние используют её в чисто утилитарных целях: то в качестве штрафа в ГАИ за нарушение, то в качестве мази к чирью на заднице. Он же всё оплатил и искупил, правда?
Причём здесь «Бегущий по лезвию»? Да при том, что мы вот так же, как он, бегаем по лезвию «обоюдоострого меча», пытаясь не порезаться об отдельные стихи. При том, что мы обложили себя цитатами, как главный герой фотографиями, и пытаемся понять, какие цитаты имеют отношение к нам, а какие не имеют.
Вы будете смеяться, но перевод Кузнецовой мне самому не нравится. Да, возможно, в наше время такой эпатажный стиль востребован. Но это болезнь времени, рано или поздно эпатаж приестся и захочется радости «в веянии тихого ветра». Евангелие опирается не на острые ощущения.
Снижение лексики — тоже не то, что стоит приветствовать. Особенно на фоне общего снижения культуры в обществе. Вера не должна выглядеть уделом исключительно маргиналов. Кроме того, Библия — это значительная часть культуры, а культура это не совсем плотское понятие. Культура духовна, и если Евангелием она будет не отметаться, а обогащаться, хотя бы через хороший литературный язык, то это можно только приветствовать. В этом смысле Синодальный перевод при всём его несовершенстве на голову выше. Да одни только слова «Господи, к кому нам идти — Ты имеешь глаголы вечной жизни!» достойны номинации на Нобелевку. Это хорошая поэзия, в духе русской классики 19 века. И отказываться от неё в угоду речи базарной — ошибка. Тем более для использования в Богослужебной практике.
Так что я на самом деле понимаю тех, кто составляет подобные таблицы. Просто в наших протестантских кругах культура не аргумент. Лучше соврать, чем апеллировать не к Библии, так получается. Жаль...
И ещё жаль, что древние переписчики постарались конкретизировать догматические понятия, вставив в поздние варианты рукописей те слова, о которых сейчас ведётся спор. Хотели, ясное дело, как лучше — чтоб догматика сразу в тексте была видна, без расшифровки. А получилось, как у Авраама с Исмаилом. Не испугались бы, не сочли читателей глупыми и неспособными с помощью Святого Духа понять смысл написанного — не имели бы мы сейчас этих проблем.
И в заключение о том, с чего начал, о кризисе самоидентификации.
Мне подумалось, что на самом деле кризис это не так уж и плохо. Да, он показывает шаткость и слабость нашей веры, но это правда — вера человеческая не может быть достаточно сильна и велика, ей бы до размеров горчичного зерна дорасти. И характеризует хрупкость и зависимость нашей духовной природы. Мы и ищем доказательств, свидетельств и чудес, именно потому что наш разум и наши чувства чужеродны той лозе, к которой мы прививаемся верой. Это свидетельство агонии плотской природы, которая окончательно умрёт только с самой плотью, и не надо искать состояния просветления при жизни. Но главное — он не даёт успокоиться и уснуть. Он заставляет искать свой путь в жизни. Павел, Кальвин, Сперджен — все они шли за Христом, но каждый своей уникальной тропой. И примеривание на себя их шаблонов в результате приводит либо к разочарованию, либо к любому виду законничества, либо к выводу, что нужно идти вперёд самому, держась только за руку Христа, расти только из Самой Лозы, а не прививаться к другим ветвям, пусть крепким и красивым. В конечном итоге, перебирая и откладывая старые воспоминания о вере Апостолов, мы обретаем самих себя, свою веру, уникальную и ценную для нас и Бога. И понятия «Отец, Сын и Святой Дух» или «Царство, Сила и Слава» перестают быть отвлечёнными. Мы уходим из мира воспоминаний о том, что было не с нами, в мир непосредственного общения. И Слово открывается о всём богатстве и красоте, независимо от перевода и языка. Потому что, в конце концов, оно действительно неизменно.
